Хорошие новости заключались в том, что медицинское использование нефрита постепенно завоевывало поддержку эспенского общества, чему способствовали усилия «ВБХ Фокус» и Ассоциации эспенских кеконцев. Но оставались и плохие новости – на каждое положительное упоминание кеконского нефрита приходилось и резко негативное. Джон Реми, Дрянной кеке из Ресвиля, по-прежнему наращивал влияние в своем городе, избегая смерти от рук врагов и ареста полицией.

– Мы много раз пытались вразумить Реми, уговорить его не высовываться, – объяснял Мигу Сан на последнем заседании Ассоциации эспенских кеконцев. – Но его невозможно урезонить.

– Зеленые кости из других городов не хотят, чтобы их ассоциировали с Реми и его бандой Змееголовов, – возмутился Кори. – Мы сотрудничаем с полицией, снабжая ее информацией, которая поможет его обезвредить. Наверное, ужасно так говорить, но, если его вскорости не арестуют, остается только надеяться, что с ним разделаются Бригады.

Проблема с Эспенией в том, размышлял Анден, забирая багаж, что деньги там ценятся больше верности. На Кеконе всегда было два главных источника власти – золото и нефрит. Но ни за какое золото нельзя стать нефритовым воином без правильного происхождения и подготовки. Даже самого богатого человека можно убить. Если он не носит нефрит, то нуждается в дружбе тех, кто носит. Так что всегда поддерживается баланс сил.

Во всем остальном мире это не так. Ассоциация кеконских эспенцев – не клан, способный продавить свои требования. Андена не покидало неприятное предчувствие, что Джон Реми станет примером того, как преуспеть Зеленой кости в Эспении. Обогащаясь и получая больше власти, он набирал и новых сторонников, которые стремились быть похожими на него.

Такси из аэропорта всю дорогу до квартиры плелось в пробках – наступил сезон отпусков. Во время долгой поездки Анден пытался выбросить пессимистичные мысли из головы и вернуться к настоящему. Он уже сделал все, чтобы помочь своим друзьям из Порт-Масси, и по мере сил отстаивал интересы Равнинных в стране. Остальное было не в его власти.

Войдя в свою квартиру, он увидел Цзирую – тот сидел на диване в гостиной, рассматривая наброски.

– Как ты долго, – вздохнул Цзируя, отложил работу и потянулся на подушках. Он подошел к двери и поцеловал Андена. От Цзиру пахло мылом и одеколоном – он только что принял душ и побрился, его жесткие курчавые волосы были еще влажными.

– Рейс опоздал, и были ужасные пробки, – объяснил Анден.

– Прости, миян, я не приготовил ужин, неважный из меня партнер. – Так он ласково называл Андена, по– абукейски это означало «мой». – У тебя в холодильнике пусто, а у меня не было времени сходить в магазин.