Однако у Равнинного клана была хорошая память на старые обиды. Тетя Шаэ поручила Нико необычное задание: с помощью недавно рассекреченных данных проследить за тайными действиями Эспении на Кеконе до и сразу после взрыва КНА. Она дала ему в помощь пару человек, но все понимали, что расследование, скорее всего, приведет в тупик. Нико знал, что Шелест его испытывает, но это его не волновало. Поглощающая все время методичная работа детектива подальше от чужих взглядов подходила ему как нельзя лучше.

К сожалению, через полгода Нико так и не нашел зримых доказательств тайных действий Эспении, подтверждающих подозрения Шелеста. Два отставных разведчика, которых он обнаружил, отказались говорить с фальшивым журналистом, посланным Нико. Эспенская разведка давала информаторам кодовые клички. Иногда Нико удавалось узнать, кто под ними скрывается, но в большинстве случаев нет.

Дело Каракатицы пришло вместе с записями об аресте за антиклановую деятельность, которые пересекались с базой данных жанлунской полиции, но лишь по чистой случайности это имя еще раз появилось в государственной базе, и только потому, что этот человек, похоже, был конченым алкоголиком и жил на пособие.

– Расскажите о своей работе на эспенцев, – попросил Нико. – Как можно подробнее.

Беро молчал почти целую минуту. А потом громко рассмеялся, недоверчиво, но радостно.

– И все?

– И вам за это заплатят, если вы об этом.

Нико вытащил из нагрудного кармана конверт и положил его рядом с диктофоном. Пустая трата денег – Нико не сомневался, что этот человек спустит все до последнего дьена на выпивку.

Беро посмотрел на конверт, а потом на Нико. По его изуродованному лицу промелькнуло странное, слегка безумное выражение неуместного рвения. Он выпрямился и довольно дыхнул перегаром:

– Конечно, кеке, конечно. Я все расскажу.

– Вот и отлично. – Нико включил диктофон: – Вы знаете человека по имени Вастик эйя Моловни?

* * *

Вернувшись в Жанлун, Нико не ждал, что клан радостно примет его и простит. И не ошибся. Множество людей из клана и вне его недоброжелательно, а иногда и откровенно враждебно заявляли, будто он вернулся, только когда закончились деньги, на самом деле он иностранный агент и снова предаст семью, а еще одна теория утверждала, что у него есть тайная любовница, на которой он не может жениться, пока не восстановит положение в клане.

Нико ничего не мог поделать с неприятными сплетнями, только терпеть их и не обращать внимания. Он сам наложил на себя самое строгое наказание, гораздо более страшное для него, чем отрезать ухо, – согласился дать интервью телевидению, радио и газетам и откровенно рассказал о причинах своего решения уехать и вернуться. Он снова и снова смиренно и публично извинялся за то, что обидел и оскорбил семью и клан, и обещал всеми силами стараться показать себя достойным сыном и потенциальным наследником.