– Ой, профессор! – протянул Сапсан. – У меня с ними дела очень плохо обстоят. Четвертый десяток пошел, а ни одной так и не доверили.

– А точнее? – Базаров явно не был настроен на шутливый лад.

– А если точнее, то в нашем деле трепачи не задерживаются. – Сталкер пожал плечами. – Живут они плохо и, к счастью, недолго. Ну вы понимаете…

– Понимаю. Однако расписочку мы с вас возьмем, уж не обессудьте.

– Берите. – Сапсан нахмурился. – Что, действительно так все серьезно?

– Серьезно, голубчик. – Профессор снова потеребил мочку уха. – Серьезно. Как вам, разумеется, известно, многие аномальные образования Зоны, сиречь артефакты, обладают различными свойствами. Биорегенерационными, тонизирующими, антирадиационными и многими другими. Наши исследования уже давно давали основания предполагать, что эти свойства могут быть скомбинированы и, возможно, даже синтезированы. Совсем недавно кое-какие из этих предположений подтвердились – исследовательская группа доктора Коваленко…

– Это на Малахите, – вставил Сапсан.

– Да. – Базаров кивнул. – Но не перебивайте, пожалуйста. Так вот, группа доктора Коваленко нашла способ не только реструктурировать молекулярную решетку некоторых артефактов, но и модифицировать ее с сопутствующим увеличением коэффициента активности…

Заметив, что сталкер начал нервно ерзать на койке, ученый прервал речь:

– Что-то не так?

– Профессор, – чуть умоляюще сказал Сапсан, – это все очень интересно. Честно! Но нельзя ли как-то…

– Конечно. – Базаров понимающе наклонил голову. – Извините, привычка. Так вот, грубо говоря, ученым с Малахита удалось не только намного, очень намного усилить свойства артефактов, но и собрать несколько доселе не сочетаемых эффектов в одно целое. Так сказать, в гиперартефакт. Его свойства превзошли все ожидания – за считаные минуты он не только восстанавливал поврежденные биологические ткани, но даже растворял раковые клетки! Кроме того, оказалось, что он имеет и гипнотизирующий эффект – больной подсознательно хочет взять его в руки. Представляете? Панацея от всех болезней! Конечно, очень дорогостоящая, но уже реально существующая. Образовавшийся гибрид получил рабочее название «дух Асклепия». Это, если помните, древнегреческий бог врачевания.

– Круто! – не удержался от восторженной реплики Сапсан.

– Да, экстраординарно. Однако выяснилось, что гибрид не ликвидирует болезнь. Он как бы вбирает ее в себя, впитывает, как обычная губка. Не в виде бактерий или бацилл, а как нечто нематериальное, еще пока неизученное. Я забыл упомянуть, что, передав образцу свое инфекционное, онкологическое и любое другое заболевание, пациент не только полностью излечивается, а еще и получает хоть и временный, но стойкий иммунитет к другим болезням. Избавленной от открытой формы туберкулеза обезьяне не удалось привить даже оспу. Но, как я уже сказал, «дух Асклепия» – это губка. А губку можно выжать. И этот процесс можно повторить раза два-три. Вы понимаете, что я имею в виду?