Ткачев лишь беззащитно пожал плечами.

– Ладно, – Громов подошел к хворосту, выбрал веточки посуше. – Сейчас я супчику разогрею, ужинать будем. Потом спину твою посмотрим. Я тут еще несколько артефактов нашел, вроде бы лечащий эффект имеют. Вот, положу рядом. А ты пока думай про то, чтобы этот шатун нам принес еще чего полезного. Или дорогу из Зоны показал. Мало ли, вдруг на самом деле дрессированный.

* * *

Дикий крик подбросил Громова вверх, и он слепо замахал зажатым в кулаке ножом. Перед глазами мелькнуло бордовое пятно костра, сумрачные тени, все это не сразу приняло привычную форму и узнаваемость. Сон еще не совсем покинул хмельную голову, а Руслан тряхнул головой, уже бросился к шалашу, из которого доносились испуганные вопли Ткачева.

Ученый бился на своем ложе, размахивая руками и ломая хрупкие стены. Его распахнутые глаза светились неестественным гнилушным светом, отбрасывая зеленые отсветы на щеки и лоб. Черный провал рта бездонной ямой кривился в зарослях бороды, из него исторгались полные ужаса и боли крики.

А на шее, ближе к уху, прижавшись намертво к бледной коже ученого, пульсировал перламутром объект, так похожий на мягкий пластилин.

Пилот понял все моментально. Он навалился всем телом на друга, придавил ладонью мокрую от пота голову Ткачева к земле, попытался оторвать присосавшийся артефакт. Но тот, словно клещ, впился в кожу, которая оттягивалась вслед за ним.

Ткачев дергался и хрипел, впивался побелевшими пальцами то в воротник, то в плечо, то в шею пилота. Его пальцы клешнями рвали ткань, впивались в мышцы, причиняя сильную боль. Но Громов терпел, лишь ожесточенно сопел, пряча лицо и глаза, чтобы уберечь их от изломанных ногтей Ильи.

Наконец, артефакт поддался, неохотно отлипая от пульсирующей шеи ученого. Под объектом на коже остался темный орнамент лопнувших капилляров и кровоподтеков, словно от укуса огромной пиявки. Ученый заклокотал, забился, словно в судороге, часто и сильно. Громов просунул пальцы глубже под брюхо чертовой липучки и рванул не жалея.

Артефакт оторвался, и его перламутр тут же потух, словно выключили питание. Погасли глаза ученого, оказавшиеся все это время закрытыми. Руслан ногой пнул внеземную гадость подальше от себя, скатился с заходящегося болезненными всхлипами товарища. Дернул подстилку, подтаскивая Илью ближе к выходу, чтобы на него падал слабый свет от углей. Дотянулся до лежащей подле шалаша фляги и, не жалея, плеснул на лицо ученому.

– Илья! – Руслан несильно похлопал друга по впалым щека. – Ильюха, ты меня слышишь? Ильюха?