Как обычно, Горан внимательно поглядел на близнеца, стараясь заметить мельчайшее изменение в его состоянии. Не очнулся ли? Не исчезли ли окончательно симптомы сепсиса?

И Горан был поражён. За истекшие сутки состояние Зорана действительно резко поменялось. У брата — вот неожиданность — напрочь пропала левая нога. Как не бывало.

7. Фабиан Шлик, санитар из организации "Хирурги через заборы"

Пердун примитивен, но, надо отдать должное, свои жестокие игры разыгрывает, как по нотам. Такова уж особенность серийных убийц. А что Пердун — именно серийный убийца, у Фабиана и раньше не возникало сомнений, но после посещения его коллекции мёртвых голов — о, так уже все признаки налицо!

Серийная логика. Всё, как по нотам. Сперва — ультиматум русским. Выметайтесь, мол! А озвучить эту тему Пердун предложил немцам. Случайно ли? Ни в коем случае! Немцы дали гарантии, только потому русские и поверили.

Теперь ультиматум немцам. Если друзья — принесите ногу капитана. Ловко! Все прежние гарантии предложено забыть. Если русские про что прознают — это уже проблемы немцев. Не Пердун же виноват! Кто давал гарантии? Он? Нет, от него — только ультиматумы.

И вот, когда немцы добыли ногу — новый поворот. Им предложено поучаствовать в трапезе. Подумаешь, какие нежности! Принесли, сварили, так ешьте. И даже если никто ни куска не попробовал — всё равно измазались по уши. И решительно все.

Пожалуй, на этом пиру извращений Фабиана Шлика утешает только одно. Нога капитана не пострадала. Ни одна, ни вторая.

Не всё учёл серийный убийца Пердун, не всё додумал Каспар — его полоумный сообщник. А уж любящий братец Горан Бегич — тот и помыслить такого не в силах. Что капитан Багров остался цел. А Зоран-то — без ноги!

Хотелось бы, очень бы хотелось принять подобное решение самому. Но Фабиан Шлик — не герой. Простой санитар, попавший в чужую опасную игру ради лишней евродойчмарки.

Фабиан слаб. Ему сказали, что ногу капитана надлежит ампутировать — он бы, скорее всего, послушался. Если бы не хозяин ноги.

Да, это Багров под дулом автоматического пистолета заставил его отступиться. Взвёл затвор, направил дуло в переносицу — и моментально поменял образ мыслей.

К счастью, русский капитан как раз бодрствовал, а по безмерно встревоженному лицу и трясущимся кистям Фабиана — что-то заподозрил. Вот и не позволил вколоть общий наркоз, после чего логика, запущенная Пердуном, вступила бы в свои права.

На прицеле у Багрова Фабиан не просто выронил шприц и пилу для ампутации конечностей. Он раскаялся. Да, порой не мешает подтолкнуть раскаяние верным действием извне.