– А как же недавнее заявление генерала? Вы же слышали, точно слышали.

– Я не первый год живу тут, сынок. Слова генерала – это просто пыль. Сколько обещаний он уже сделал за четыре года? Тысячи! А выполнил только одно. Никто не спорит, так лихо разобраться с бандой действительно хорошо, но вот дальше… Я думаю, теперь он надолго успокоится, а губернатором ему не стать. Точно говорю.

– Ну, я бы мог поговорить с отцом. Он сможет найти более достойное место для вас и для вашей дочери. Он влиятельный человек и…

– Нет, Саша, – перебил его Владимир Николаевич. – Ты и так много для меня сделал, вытащил из тюрьмы. Кто знает, сколько бы я ещё там просидел. Я и так твой должник.

– Я вас понимаю. Тогда у меня будет к вам просьба. Я бы очень хотел ещё раз повидаться с вашей дочерью перед уходом. Но я даже не знаю, где она работает, где живёт. Вы могли бы передать ей эту записку от меня? Я уверен, вы видитесь регулярно. – Саша знал, что профессор не откажет, поэтому заранее подготовил небольшое письмо для Лизы.

– Да, она обещала зайти завтра утром. Я передам ей твою записку.

– И тогда мы останемся в расчёте, – Саша, улыбнувшись, достал конверт из внутреннего кармана и протянул мужчине. – Только не читайте, пожалуйста, это очень личное.

– Куда мне, старику, до ваших молодых дел, – отмахнулся профессор. – Иди, отдыхай. Завтра твоя записка окажется у неё.

Саша поблагодарил Владимира Николаевича и пошёл в свой барак. Завтра планировался длинный день.

В записке была всего пара предложений. Саша хотел встретиться после работы возле озера, в десять вечера. Выйдя из теплицы, он поспешил к бабе Тоне. Ещё с утра он договорился с ней, что сможет вскипятить немного воды, чтобы помыться. Душа тут не было, а до банного дня – ещё полнедели. Расплескав почти всю воду из тазика, он всё-таки умудрился немного избавиться от пота и грязи, и полез доставать тёплые вещи. В начале осени было довольно холодно. А в области снег частенько начинал идти раньше, чем в городе.

Саша накинул поверх свитера старую спортивную куртку и вышел из дома. Вдоль широкой тропы каждые метров пятьдесят стояли невысокие деревянные торшеры с факелами. Это было единственное освещение в посёлке. Центральная дорога, около которой находились новые бараки, шла к главному храму, огибала его с двух сторон и выходила к большому озеру.

Громадный деревянный храм строился на противоположном берегу озера.

Лиза сидела на скамеечке и глядела на озеро. Он посмотрел на неё и остановился. Она услышала его шаги и повернулась. Саша заметил, что она улыбается, и ускорил шаг.