Девушка негромко рассмеялась:

— Неужели это тебя в самом деле интересует?

Антек мало что понял, да и не особо старался. Кажется, фройляйн Фогель космос не понравился. Жаль! Сам он глядел, не отрываясь, впитывая зрачками звездный огонь. Что бы ни случилось дальше, он это видел. Видел, видел, видел! Эх, если бы еще Маре показать!..

Внезапно вернулась тяжесть, сразу резким рывком. «Такси» вздрогнуло, пол ушел вниз.

— Впереди что-то есть, — молвил господин Бенар, взглянув на светящийся экран. — Странно.

9

9

Я представил, что нам навстречу мчит на полной скорости точно такое «такси», только с крупнокалиберным пулеметом. Два ковбоя посреди черной прерии. «Ты, кажется, плюнул в мою сторону, Джо Хантер?» Страх остался где-то внизу, в фиолетовой стратосфере. Антек, странный парень, определенно в телячьем восторге, Фогель расстроилась (с чего бы?), колобок. Что ему сделается, колобку? А вот я занимался полезным делом — ловил собственную мысль за узкий, скользкий хвост. Что-то мы делаем не так, в чем-то крупно ошибаемся.

— Whoa! — послышалось сзади. Кажется, поляк и вправду впечатлился. Вначале я не понял, но потом заметил справа огромную черную тень. Ковбой оказался весьма габаритным. Но двигатели работали не зря, на курсах мы явно расходились, и я встречного проигнорировал. Мало ли что летает вокруг старушки-Земли? Главное — не нам в лоб.

А мы действительно ошибаемся, и немцы, и французы, и премудрый Адди-барон, и само собой, наши доморощенные мудрецы. Встретились две планеты — фиолетовая Аргентина и голубая, в белесых пятнах, Земля (иллюминатор слева). И что мы делаем? Подбираем за ними крохи, склевываем, словно глупая курица. Ранцы, летательные аппараты, подземные бомбы.

— Что это? — негромко ахнула Фогель, явно забыв об извращенце-Бодлере.

Я посмотрел направо.

Свет солнца отогнал тень. Там, где только что клубилась чернота, проступил неровный скальный гребень. Под ним — обрыв, словно твердь с размаха рассекли тяжелым тесаком. На миг почудилось, будто на рваной поверхности видны жилы застывшего металла. Это продолжалось недолго, взгляд лишь скользнул, цепляясь за выступы и трещины — и все вновь покрыла тьма. Осколок неведомого исчезал среди равнодушных звезд.[55]

— Наши такое встречали, — не слишком уверенно заметил Жак Бенар. — Возможно, в Солнечной системе существовала еще одна планета, это — ее обломок.

Фогель обернулась, провожая взглядом уходящую тень, а я, наконец, пойм ал-таки главное. Встречали! Клементийцы вышли в космос, поэтому они и прилетели к нам, а не мы к ним. Летчики рассказывают, что в воздушном бою высота — чуть ли не главное преимущество. Надо брать не только их оружие и технологии, важно перехватить стратегию. Космос! Сейчас мы свалимся на Британию сверху, и никакие их «Харрикейны» нам не помеха. Нужны ракеты, нужны воздушные корабли, мы должны сами выйти в космос! И не через полвека, а прямо сейчас. Это не менее важно, чем обогащенный уран. Если из него все-таки слепят супер-бомбу, ее надо влепить точно в цель. Самолет можно перехватить. А ракету? Из-за облаков, внезапно, как снег на голову. Как Смерть на голову.