Я смутно осознала, что он называл меня Джосс, как я и просила его в вечер раута. Как называл бы меня друг.

Но Виктор не был мне другом. Мы общались всего несколько раз, и я понимала, что не могла добиваться от него ответа. Не могла ничего требовать или ожидать от него. Поэтому не совсем понимала, отчего меня так злило его поведение. Он был красивым чемпионом королевских игр, который олицетворял силу и совершенство.

Возможно, Виктор Рейден и был силен, но точно далек от совершенства.

– Доброй ночи, Джосс, – Виктор вновь устремился к двери.

– Королева знает, что Джерико – твой брат? – спросила я.

Он замер, взявшись за дверную ручку, а на его щеке дрогнул мускул.

– Нет. Не знает. И не узнает.

Больше он не стал задерживаться. Он ушел, и дверь со щелчком захлопнулась за ним. Я осталась одна в роскошном номере. В компании обгоняющих одна другую мыслей.

Я сама не понимала, как возможно, что в этом огромном номере страх замкнутого пространства оказался сильнее, чем в крошечном домике в крепости. Но так и было. Я чувствовала, будто стены смыкаются вокруг меня.

Вновь подойдя к зеркалу, я села перед ним на обитое шелком кресло и взглянула на свой растрепанный вид. Прикоснулась к лицу, пробежав пальцами под золотыми глазами и дальше по щеке к подбородку.

Я не знала, что Раш рассказал королеве о содержащейся во мне магии. Он знал, что это были воспоминания лорда Баниона. Обеспокоит ли ее, что мне была доступна правда обо всем, что она сделала?

Королева Исадора видела во мне жертву, которая просила помощи.

Доверяла ли я ей? Как я могла после всего, что видела?

Возле кровати горело с полдюжины свечей, и, взяв одну, я пристально посмотрела на пламя. Прежде огню удавалось пробудить магию памяти.

Все отголоски, что я увидела, были частями мозаики, которая показывала, что пережил и стерпел лорд Банион, а еще открывала полную картину об империи и правившей ею женщине.

Я осознала, что жажду увидеть очередную ее часть.

Прошлый отголосок с Лазосом оказался первым, который я вызвала сознательно. Возможно, он был таким четким и ясным, потому что колдун сам хранил это воспоминание и дал мне доступ к нему. Но могу ли я самостоятельно вызвать одно из воспоминаний Баниона?

Я посмотрела в зеркало, в свои золотые глаза, мерцавшие в свете свечей. Сделала вдох и выдох. Успокоилась. Приняла эту странную магию внутри себя. Мой разум был открыт и готов увидеть еще одну часть головоломки.

– Покажи мне правду, – прошептала я.

Всего несколько мгновений спустя я увидела его по краям зеркала. Золотой дым возник в поле зрения, завиваясь и обволакивая комнату. Дым стал гуще и ярче, скрывая от глаз дворцовые покои и мое отражение, и, рассеявшись, открыл передо мной белую комнату без окон.