– Ты сам сделал такой выбор, Зарек, – сказала она. – Ты отказался воскресить нашего сына. Для тебя это было бы легкой задачей. В глубине души я не сомневаюсь, что ты самый могущественный колдун в империи. А теперь твои жена и дочь заплатят за эту ошибку. Вполне справедливо.

– Я убью тебя, – прорычал Банион. – И буду смотреть, как ты умираешь за все, что сделала.

Малышка начала рыдать во все горло. А пока она металась, мотая головой из стороны в сторону, я увидела то, чего не замечала раньше. Пятно.

Маленькое родимое пятно в форме сердца на шее с левой стороны.

В точности как у меня.

Я прикоснулась к своей родинке, провела пальцами по отметине, которая всегда была у меня и которую я когда-то подумывала удалить.

Это было то же самое родимое пятно. В том же месте, той же формы.

– Это невозможно, – прошептала я.

– Прощай, Зарек, – сказала королева и, развернувшись, вышла из камеры вместе с ребенком.

Со мной.

Я не могла пошевелиться, не могла думать, я едва могла дышать.

Банион, дрожа, посмотрел на Норриса.

– Не убивай мою дочь. Пожалуйста, я тебя умоляю.

– Я поступлю так, как пожелает королева, – ответил Норрис. – Не волнуйся, тебе недолго горевать. Очень скоро ты встретишь смерть.

Банион вцепился в прутья решетки и затряс их, будто мог раздвинуть и задушить стоявшего перед ним убийцу.

– Я уничтожу тебя за это, – пообещал он.

– Какая свирепость, – дразнил Норрис. – Жаль, что сейчас у тебя самого сил не больше, чем у младенца. В противном случае я бы, может, и забеспокоился. Но я умею управляться с такими, как ты, колдун. Без еды и воды нет и магии.

– Спрячь свою семью, – процедил Банион. – Спрячь от меня всех, кого любишь, потому что, клянусь своей душой, я сожгу весь твой мир дотла за то, что ты сделал.

Наконец я увидела, как в глазах главнокомандующего промелькнул страх.