* * *
Внутри «птички» сидений не было. Были пять мест вдоль стенок, предназначенные для пяти киберов, и небольшое свободное пространство посередине.
Каждое место надёжно фиксировало кибера чем-то вроде магнита. По ощущениям это походило на то, что испытываешь, когда забираешься внутрь кибера. Сначала вообще голова кругом пошла: «Опять? Я уже стал здоровенным роботом, теперь я должен стать ещё и охренительно огромным летательным аппаратом?!»
Но обошлось без игр с сознанием и восприятием. Просто — «магнит» и фактический паралич. Короткое ощущение взлёта, как в поднимающемся лифте. И — всё.
Большую часть времени в полёте пришлось бороться с мыслью, что всё это какая-то идиотская шутка, и «птичка» на самом деле стоит где стояла. Вот сейчас трап опустится, и мы увидим всех остальных Избранных во главе с Ликрамом, кричащих: «Купились!»
— Никто не хочет поговорить? — нарушил тишину Сайко. — Обсудить что-нибудь? Например, я считаю, что последний «Человек-паук» — срань полнейшая. Сколько можно доить франшизу? Это уже даже не смешно!
Говорить мы могли. А благодаря чудесному зрению, поворачиваться не было нужды. Каждый из нас видел всех собеседников одновременно.
Света не было. Выручало, опять же, наше зрение, которое в темноте, оказывается, переключалось на ночной режим. Киберы виделись в зеленоватых тонах, и когда кто-то говорил, полоска стекла на его голове едва заметно мерцала.
— Не говори «последний», говори «крайний», — отозвалась Лин; она стояла напротив Сайко, рядом с Гайто. — Как по мне, франшиза сдохла после семидесятого года.