— Ну, если за неё ещё будут платить…
— За неё постоянно платят, — мрачно сказал Гайто. — Другие.
«А с вами весело, — прощёлкал Спайди. — Это юмор, я знаю».
— Самую суть ухватил, Спайди. Молодец, — похлопал я паука по лапе.
— Пс, Крейз! — сказал Сайко. — Скажи нашему новому другу, что самые искромётные шутки тут — у меня, окей? А то он может не сразу сориентироваться когда смеяться, и в результате все мы окажемся в неудобном положении.
«Я слышу тебя, Сайко. Мне не нужно переводить твою речь».
— Вот я как раз об этом. Сейчас ты должен был смеяться, Спайди!
«К сожалению, я не могу смеяться физиологически».
— Он безнадёжен! — простонал Сайко. — Как мы можем отправляться в последний путь с такими никудышными вводными?! Я начинаю опасаться, что мы, чего доброго, выживем!
Храм закончил восхождение. Ликрам открыл дверь и, как всегда, вошёл первым. Мы последовали за ним.
Всё здесь было как прежде. За исключением того, что вокруг алтаря Баэлари на полу кругом лежали двадцать пять алмазов.
Мы подошли ближе и дождались той самой голограммы.
— Руки, — сказал Ликрам. — Спайди — лапу.
Как только наши руки и лапа коснулись голограммы, мир потемнел.