«Замолкни.» – все так же дрожал холодным металлов в голове Кайлы безразличный голос Думы. – «Твои родители живы.»

Сначала в ее голове витали самые разные интерпретации тех слов, включая и то, что их поглотило Черное Пламя, сделав их такими же марионетками Дорана, как и встреченные девушкой в городе жители, но оставив им жизнь. Видя смятение и дрожь в изумрудных глазах девушки, Филони и Термисорра пришли ей на помощь, и старшая сестра, в процессе извинений за свои проделки, пояснила Кайле смысл слов Думы. Та и подумать не могла, что безоговорочно служащий Дорану безжалостный Клинок Бездны и сам заключал со своими жертвами различные договора, включая таковой с жертвами пожара в Кацере, с Термисоррой, и, что больше всего было ей важно, с родителями Кайлы. Как говорила Термисорра, Думе правда было приказано убить Амира и Ганну, родителей Кайлы, но все пошло совсем не по плану, и отважный отец напал на убийцу первым. Этот бой даже для Думы был не слишком прост, и он все время сдерживался, еще думая, как ему стоит поступить, чтобы выполнить план Дорана в точном соответствии с его целями, то есть целью преобразить Кайлу в сильного октолима благодаря жажде мести. Внезапно, понимая разницу в силах с противником, Драконоборец Амир предложил Думе уговор, который и упростил задачу самому убийце, но уже не требовал для того смерти Амира и Ганны. Да, они договорились о постановочном убийстве. До сих пор Кайла не знала об этом, а душевная травма, вызванная смертью родителей, все последние годы была ее движущей силой на пути ко все большей силе. У нее было великое множество вопросов к факту избежания смерти отцом и матерью, и, пусть эта мысль правда зажигала в ее сердце нескончаемую радость, она до сих пор не понимала, почему тогда родители за те годы так ни разу с ней и не связались.

За полчаса Кайла уже немало разговорилась с милой девушкой Термисоррой, без конца извиняющейся перед всеми на свете за свой план «доказать себе самой любовь сестры», также рассказав ей некоторые истории из своей жизни, из недавнего прошлого, и, разумеется, о дне своей встрече с Филони в Ренбире. Они сидели на полу у левой стены, поскольку в остальном соборе и пола, и потолков со стенами, почти совсем не осталось, и их безжалостно пожрали взрывы Красного Пламени. Как раз рядом с ними, прижавшись спиной к стене под самым треснутым окном, сидел мрачный как самая черная туча Тиадрам, в общении девушек сам не участвуя, только изредка на их вопросы отвечая кивками.

– По крайней мере, у тебя еще есть шанс стать пианистом. – весело, хоть и немного неловко, улыбалась Филони, глядя на уже отросшую от употребления крови Кортя левую руку друга.