– Нет. Я не отпущу детей. Они не будут жить в плену и неведомо сколько ждать, когда вы приедете за ними. Мы поплывем все вместе – если бы путешествие было настолько опасным, как вы рассказываете, вы бы не взяли с собой меня и Тайру.

– Я не могу ручаться за то, что мы останемся живы. Неужели вы хотите рисковать еще и детьми?

– Я поеду с тобой, мама, – сказал Раймонд.

– Или вы забираете нас всех, или оставьте нас и уходите. Мы сами выберемся из Дафноса.

– Я повинуюсь вашему приказу, госпожа. Собирайте вещи, нам нужно отправляться немедленно, – Брейд поклонился, в его глазах было отчаянье. Он был готов увезти Литанию силой, а если придется, то и Тайру тоже, его солдаты были предупреждены о вероятности такого развития событий. Пусть себе ненавидят, так даже лучше – не станут плакать потом, когда… Но он не учел детей. Солдаты будут связывать Литанию, а дети – драться и кричать: «не трогайте маму»?! А у Тайры еще и меч есть…

– Мама, там лес, – сказала Сита, протягивая руку к черному квадрату окна, – не веди нас туда, не надо!

– Там нет леса, доченька, – Литания осторожно коснулась ее плеча.

За этим окном не росло ни единого дерева, там был двор, ограда, другие дома. Неужели опять началось?

– Мы в лесу, за нами идет человек с сердцем змеи, мы не можем убежать от него!

– Ты говоришь о Янгисе? – спросила Литания. Ей было жутко. Все, кто был в комнате, как-то незаметно отошли подальше, Литания с дочерью остались в центре пустого круга. Исходившая от девочки сила шевелила волосы на голове.

– Нет, это не отец, у отца нет сердца змеи, у него нет сердца… Отец тоже там, но он идет вторым. Мама, этот человек видит нас, ему нужна наша жизнь… Первой умрет Агни.

– Сита, не надо, прекрати! А если мы не возьмем вас с собой? Этот человек будет идти за нами?

Девочка помолчала, потом зачастила скороговоркой:

– Вы идете по лесу, человек тоже идет, не может догнать, вы идете быстрее…

– Если я отпущу вас – в Омейне вам ничего не будет угрожать?

– В Омейне… в Омейне… в Омейне, – монотонно повторяла Сита, глаза ее были огромны и пусты.

– Сита, вас можно оставить в Ликейе? – Литания повернула к себе белое, твердое на ощупь лицо дочери.

– Что? – спросила девочка, – прости меня, я не расслышала. Ой, как голова болит.

– Ты что-нибудь помнишь?

– О чем? Мама, мне очень холодно, и ужасно болит голова.