– Расскажи. Я что-то такое предполагала, поэтому и спросила тебя.

– Когда-то мама жила на холмах Наррата, у озера Иэр. На Празднике Первоцветов – у нас много праздников, когда эльфы собираются вместе, – она познакомилась с моим отцом. Они назначили свадьбу на тот же день следующего года, в память об их первой встрече. Но беда была в том, что отец жил в горах, и не мог перебраться к маме, иначе наша долина осталась бы совсем без эльфов и захирела. А мама любила Наррат, особенно Иэр, ей не хотелось покидать свою родину. В ночь перед свадьбой она решила в одиночестве покататься вокруг озера, и обещала вернуться к рассвету.

Мы все умеем делать наше тело… ну, материальным, что ли, но только ненадолго. Иначе навсегда в нем застрянешь, тогда только смерть поможет вернуться в наш мир. Вообще-то воплощаться ужасно неприятно, примерно, как тебе надеть латы в жаркую погоду, но мама любила. Ей нравилось плавать в озере, скакать на единороге и ощущать удары ветра в лицо, есть человеческую пищу. Ну, в общем, мама каталась всю ночь, потом ей захотелось увидеть восход солнца. А потом она почувствовала, что ее тело стало твердым, как скорлупа, и она больше не может превратиться в свет. Дальше ты знаешь, эта ваша легенда на удивление правдива.

– И эльфы не спасли ее?

– Как они могли ее спасти? Сразу убить? Или отнять у князя, чтобы она еще лет шестьдесят дожидалась своей свадьбы? Она выбрала свой путь и должна была пройти его до конца. Она сама говорит, что заслужила это: слово свое нарушила, единорога загубила, а он был один из последних в вашем мире. Даже у нас их мало, иногда они сбегают к вам, но очень редко.

– А свадьба? Как я понимаю, твой отец простил маму?

– Он-то конечно – отец даже рвался воплотиться вслед за ней и драться с князем Нарратским, еле удержали. А что свадьба? Она состоялась в назначенный день, ведь гости были уже приглашены. Ну, по-другому у нас со временем, вам это объяснять бесполезно.

Ланс шел последним, и ему было грустно. Для него никого не было ближе, чем эта девочка. Он не позволял себе думать о будущем – понятно же, что в Салеме ее выдадут за какого-нибудь знатного и богатого сеньора. Как можно выдать Тайру замуж против ее воли, он не очень представлял, но потомок обедневшего рода, к тому же практически лишенный наследства – уж точно не пара для дочери ракайской императрицы. Поэтому он просто радовался каждому часу, отпущенному судьбой, рядом с этой девушкой, живой и яркой, как пламя свечи. Воображал ее сестричкой и старался не замечать, что сердце начинает колотиться слишком быстро, когда она улыбается ему. Время изгнания и бегства оказалось лучшим, что было в его жизни.