Что касается Печено, то на вырученные от продажи яхты деньги он построил эту гостиницу. Пул и Таля стали совладельцами, получая достаточную для безбедной жизни ренту. Правда, мальчик часть дивидендов отправлял домой Гизе, якобы от Клоба; кроме того они вдвоем с Талой помогали жене и детям Добрика. Но молодым людям и без этого хватало, тем более, после занятий всегда можно было заглянуть в гости к Ганиту и Дине и основательно подкрепиться.

О судьбе Кохи до сегодняшнего дня ничего не было известно; коротышка исчез из их жизни, как только они посадили яхту в Аркине. Печено надеялся, навсегда. Но сегодня утром ему было видение – ох уж этот дар! – необычайно яркое и четкое. Такие у Ганита случались нечасто и всегда сбывались, поэтому сомневаться, что все так и произойдет, не приходилось. Он увидел Кохи среди бесконечных плантаций сахарного тростника на далекой планете, утопающей в тропических лесах, расположенной в стороне от больших космических маршрутов. Кохи, попав туда не по своему желанию, находился там в неволе. Спрятавшись от палящего солнца под ветвями раскидистого кустарника, коротышка огрызком карандаша торопливо писал на клочке бумаги Пулу письмо. То и дело озираясь по сторонам, он словно боялся, что его застигнут за этим занятием. Но не это взволновало Печено – по Кохи давно плакала каторга, – а содержание письма. Ганит увидел его отчетливо, до последней закорючки и точки, словно держал листок перед глазами:

«Здравствуй, старина Пул! Я пишу к тебе, поскольку, надеюсь, тебя не оставит равнодушным новость, которую я тебе сообщу. Так уж получилось, что меня занесло на другую планету, и я попал в беду. Если мне никто не поможет, долго я не протяну. Смею рассчитывать, что ты не забудешь старого приятеля Кохи, когда предпримешь какие-либо действия, дочитав эти строки.

Полгода назад я угодил в рабство. У меня нет времени описывать обстоятельства, при которых это произошло; клянусь, я стал жертвой обмана. Но дело в другом!.. Недавно я познакомился тут с человеком, таким же рабом, как я. Он называет себя Помпон. К моему удивлению, он оказался родом с нашей планеты Акалы, да еще из нашего городка. Мы однажды разговорились с ним, и он рассказал, что дома у него остались жена и двое сыновей, один, родной, по имени Пул, второй, приемный – Клоб. На плантацию он попал три года назад при странных обстоятельствах. Скорее всего, его обманули, как и меня, повесив на шею долг, которого не существует. Я ничего не слышал, Пул, о твоем отце, но предполагаю, что он и Помпон – одно и то же лицо!.. Очевидно, ты считаешь его погибшим, здесь так заведено: родственникам пленников отправляют похоронки, разрешив черкнуть на прощание пару строк. Затем всякие попытки связаться с домом строго пресекаются. К счастью, я нашел лазейку, и верю, что ты вскоре прочтешь это письмо.