Авалон сверкнул на серебряную деву янтарными радужками. Бросив в Мун чистый бинт, он сухо сказал:

– Сама перевяжешь.

Аврора перехватила бинт на лету и подумала: «Даже пошутить нельзя».

Она согнула ногу в колене и принялась перевязывать щиколотку, делая это нарочито медленно, чтобы Авалон раздражался из-за её улиточной скорости. Право же, у него даже пальцы подрагивали от монотонных движений серебряной девы. Как он только не сорвался, чтобы помочь? Видимо, недостаточно добродетельный.

Аврора завязала бинт, а после произнесла, разрушая воцарившуюся тишину:

– Адриан узнал что-нибудь полезное?

– Нет. Лишь передал, что Луи ему завтра всё расскажет.

– А почему не сегодня?

Авалон пожал плечами, выражая неосведомлённость в этом вопросе.

Аврора на секунду задумалась, а после вспомнила кое-что интересно:

– Что ты имел в виду, когда сказал, что Адриан сможет заткнуть Луи рот? При Адриане я решила не лезть в это, но у тебя, подумала, могу спросить.

Авалон поперхнулся слюной, а после хохотнул:

– А сама не догадываешься?

– Ну, в голове есть предположения, но мне не сильно хочется обдумывать подобные интриги.

Авалон ухмыльнулся:

– В таком случае нам вовсе не стоит это обсуждать… Кстати, Адриан принесёт ужин чуть позже. Ты наверняка голодна.

Аврора тут же переменилась в лице.

– Конечно! – возмутилась она. – Ты ведь так расщедрился, оставив мне горстку фруктов и засохшую булку.

Авалон махнул рукой:

– Вовсе не засохшую, не нужно драматизма. Кто же виноват, что вчера ты смела всё подчистую? Мы ведь закупились и на утро тоже, но я не думал, что серебряная дева такая обжора.