Аврора захлопнула рот, осознавая ошибку. Если не медитация, то сон, а где ему спать? Только на кровати! Но на кровати спит серебряная дева, которая очень против пускать к себе посторонних.

Аврора брезгливо поморщилась.

– Ну уж нет, сиди на своей циновке и не вздумай ко мне приближаться.

Авалон приоткрыл один глаз, лукаво спросив:

– А если приближусь? Покусаешь меня? Или, может быть, прибегнешь к духовной силе?

Аврора хитро сузила взгляд.

– Всё-то ты хочешь на мои способности посмотреть, когда уже угомонишься? Я ведь сказала, что у меня всего лишь тьма в душе, не более.

Авалон ухмыльнулся и протянул:

– Ну да, да. Конечно.

***

Вечером следующего дня серебряная дева уже могла ходить, скрывая хромоту. Повреждённая кость болезненно ныла, отдавая в колено, но, по крайней мере, Аврора могла вернуться в свой клан. Айзек должен был приехать со дня на день и если он узнает, что молодую госпожу не видели в замке несколько дней, то перевернёт всё вверх дном.

В этот день еды ей оставили с запасом, потому Аврора не чувствовала голода и не огорчилась, когда Авалон вернулся на закате с пустыми руками.

Он бесшумно закрыл дверь и обернулся, продемонстрировав невообразимо мрачное выражение лица.

Аврора сидела с лирой на полу в своих родных серебряных доспехах и поразилась состоянию Найта.

– Что случилось? – сразу спросила она.

Авалон огорошил с порога:

– Верховного мага обнаружили мертвым, – его голос звучал холодно, но с намёком на негодование, словно он не скорбел, а злился из-за того, что теперь не удастся выудить информацию.

Аврора резко вскочила на ноги, чуть поморщилась от боли и, выражая глубокое удивление, затараторила:

– Ч-что? Как? Когда? Это тот, который делал браслеты?

Авалон тут же поддержал девушку за плечи, рыкнув: