Он послал дары, и весьма богатые, Язиру и его брату в пустыню. На данный момент больше он ничего сделать не мог.

Он также узнал в начале зимы, еще до того как поток новостей из-за границы сократился до тонкой струйки, что в Батиаре готовится священная война и армии четырех королевств джадитов собираются весной отплыть в Аммуз и Сорийю.

Это была потенциально самая важная новость из всех, но не самая насущная его проблема. Трудно было вообразить, что после скучной, вызывающей раздражение зимы, проведенной вместе, такое отчаянное войско действительно отправится в плавание. Но, с другой стороны, сядут они на корабли или нет, даже простое объединение такой армии представляло собой самую серьезную опасность.

Альмалик Второй продиктовал предупреждение Великому Халифу в Сорийю. Оно, конечно же, придет к нему только весной, и другие тоже пошлют свои предупреждения, но важно было присоединить свой голос к общему хору. У него попросят золота и воинов, но для того чтобы такая просьба дошла до Картады, потребуется время.

Сейчас важнее было разгадать, что могут задумать джадиты на севере полуострова после известия о войне, которое они уже наверняка получили. Если четыре армии джадитов собираются отплыть на восток, что могут замыслить правители Эспераньи, которые находятся так близко от ашаритов, узнав о подготовке священной войны? Не начали ли их священники уже проповедовать нападение?

Способны ли три правителя Эспераньи собраться в одном месте и не перебить друг друга? Альмалик Второй сомневался в этом, но он побеседовал со своими советниками и послал кое-какие дары и письмо королю Санчесу в Руэнду.

Дары были королевскими; в послании в тщательно подобранных словах отмечался тот факт, что Фезана, которую контролирует Картада и которая сейчас платит дань наглому Вальедо, а не Руэнде, лежит на таком же расстоянии от последней и по крайней мере в той же степени является потенциальным объектом защиты для нее. Он почтительно просил Санчеса высказать свои мысли по поводу этих щекотливых моментов.

Следовало посеять рознь на севере, а посеять ее среди наследников Санчо Толстого не составляло особого труда.

Халонья на северо-востоке Альмалика сейчас не волновала. Она скорее могла создать трудности для Рагозы, а это было ему на пользу, пока не переросло в нечто большее. Ему не раз приходило в голову, что следовало бы этой зимой посоветоваться с эмиром Бадиром, но делать этого не хотелось. Взаимодействовать с Бадиром означало теперь иметь дело с Аммаром ибн Хайраном, который сбежал к главному сопернику Картады на следующий день после того, как его отправили в ссылку.