Джеана прикусила губу. Действительно, очень важные новости, но…

– Это священная армия, – сказал Родриго. Лицо его было мрачным. – По крайней мере так они себя называют. По-видимому, в начале этой осени несколько отрядов напали на Соренику и разрушили ее. Они сожгли город, а его жителей зарубили мечами. Всех, как нам сказали. Джеана, Велас, мне очень жаль.

Сореника.

Мягкие, звездные ночи зимой. Весенние вечера, много лет назад. Вино в освещенном факелами саду ее родственников. Повсюду цветы, и легкий ветерок с моря. Сореника. Самое прекрасное святилище бога и его сестер из всех, известных Джеане. Первосвященник, приятным, глубоким голосом поющий литургию в честь двух полных лун. Белые и синие свечи горели в ту ночь в каждой нише. Собралось так много людей; было ощущение мира, покоя, дома для странников. Поющий хор, потом еще музыка на освещенных факелами извилистых улицах за стенами святилища, под круглыми священными лунами.

Сореника. Светлый город на берегу океана, а выше – его виноградники. Город, давным-давно отданный киндатам за службу правителям Батиары. Город во враждебном мире, который можно было назвать своим.

Зарубили мечами. Конец музыки. Затоптанные цветы. Дети?

– Всех? – спросила она слабым голосом.

– Так нам сообщили, – ответил Родриго. Он вздохнул. – Что я могу сказать, Джеана? Ты говорила, что не доверяешь сыновьям Джада. А я сказал, что им можно доверять. Это делает меня лжецом.

Она видела в его широко расставленных серых глазах искреннее горе. Он поспешил найти ее, как только услышал новости. Наверное, гонец из дворца уже ждет ее дома или идет сюда. Мазур должен был послать его. Общая вера, общая скорбь. Разве не киндат должен был сообщить ей об этом? Она не могла ответить на этот вопрос. Внутри у нее словно что-то сжалось, сомкнулось вокруг раны.

Сореника. Где сады были садами киндатов, благословение – благословением киндатов, мудрых мужчин и женщин, впитавших знания и печаль странников за многие века.

Зарубили мечами.

Она закрыла глаза. Увидела мысленным взором сад и не смогла смотреть на него. Снова открыла глаза. Обернулась к Веласу и увидела, что он, который принял их веру в тот день, когда ее отец сделал его свободным человеком, закрыл лицо обеими ладонями и рыдает.

Тщательно подбирая слова, Джеана сказала Родриго Бельмонте из Вальедо:

– Я не могу возлагать на тебя ответственность за деяния всех твоих единоверцев. Спасибо, что принес мне это известие так быстро. Я сейчас пойду домой.

– Можно я тебя туда провожу? – спросил он.

– Велас проводит, – ответила она. – Несомненно, я увижу тебя при дворе вечером. Или завтра. – Она не совсем понимала, что говорит.