Быстро спустившись вниз в большой зал, Ингрэм заказал кружку крепкого эля. Его все еще мелко потряхивало после пережитого столкновения с Ороро. Никогда бы не подумал, что тот мог быть таким… пугающим. Мгновение назад был человеком, а потом неожиданно набросился, став когтистым и клыкастым уродцем-тэйвером. Рассеянно потирая болевшую от удара руку, Ингрэм неуверенно оглянулся на лестницу, ведущую к комнатам на втором этаже.

Ороро, должно быть, жутко зол и обижен на него.

Что ж, этого следовало ожидать. В конце концов, раскол между ними был слишком силен: вещи, которые невозможно простить; второй шанс – провалившийся; доверие – окончательно разрушено.

Возможно, это все к лучшему. Да и что Ингрэм смог бы сделать? Остановить Ороро? Как? Подобраться ближе и убить его? Ха, ха.

И все же Энис и Мэриэль рассчитывали на него. Стоило попытаться – ради них всех, ради будущего. Он в ответе за это – за свою ошибку.

Ингрэм отставил в сторонку кружку с недопитым элем, устало потер лицо. Он не представлял, как сможет снова встретиться с Ороро взглядом, как вообще теперь к нему подойти после той ссоры.

И все же… все же что-то было не так. Почему Ороро не стал отращивать волосы? Как глупо, но эта мысль все не отпускала.

Лучше всего будет подождать, пока они оба не остынут, а после – снова с ним поговорить. Хотя бы узнать ответы на свои вопросы, а после, усыпив его бдительность, – попытаться сделать то, что должен. Убить Ороро. Теперь уж точно.

Ингрэм потерянно побрел прочь от постоялого двора.

Он шел по знакомой тропе. Цветы, украшавшие живую изгородь, уже отцвели, на их месте назревали небольшие твердые плоды. Ингрэм свернул к знакомому переулку, вдали уже виднелась красная остроконечная крыша дома Энис. Вскоре он занес уже руку над дверью, коротко постучал. За дверью раздался какой-то шум, шорох, грохот. Недоумевая, Ингрэм толкнул дверь, но та не поддавалась. Подозревая неладное, он огляделся и быстро подошел к окну. Увиденное ужаснуло – Энис была привязана к стулу, рот ее был перевязан платком, волосы сбились, спутались, на лице кровоточила ссадина. Энис, заметив его, распахнула глаза, дернулась. Ингрэм запоздало обернулся. Огромная сильная рука схватила его за горло, приподняла над землей, стукнула хорошенько о стену.

– Давно не виделись, Ингрэм, – не разжимая зубы и широко улыбаясь, процедил Хорей. Он изменился до неузнаваемости, но это был его голос, его руки, его синие глаза. – Вот ты и попался.

Ингрэм задыхался. Перед глазами плясали темные круги, от удара в солнечное сплетение он несколько ужасных долгих секунд не мог дышать, и даже не заметил, когда Хорей его отпустил – задней мыслью отметил, что продавил собой хрупкие саженцы цветов, которые Энис недавно пересадила из кадки. Хорей перехватил его правую руку, размотал тряпицу, обнажая предплечье и торжествующе воскликнул: