— Мой МиГ находится на запасной полосе на твоей палубе… Давай только в темпе вальса, а то я не хочу здесь поджариться…

— Идём, — коротко ответил генерал, обрадованный неожиданному визиту этих двух странных людей, которые для него в одночасье стали вестниками надежды.

Когда они все троевошли в Центральный зал, у одной из операционных панелей они увидели лежащую на полу раненую женщину и ребёнка рядом с ней. В зале была ещё одна девушка, незнакомая Наэме, она, надев наушники, продолжала сидеть на своём рабочем месте и с кем-то переговаривалась. Наэме подобное показалось странным, ведь контроль над крепостью уже был потерян. В диссонансе от огромного пустого отсека и одной маленькой фигуры человека, было что-то нелепое, но запоминающееся и захватывающее. Однако Белло тут же забыла о девушке-операторе, ибо в раненой женщине на полу узнала Янину.

Генерал, Наэма и Дорохов осторожно приблизились к ней и Варе, которая всё это время обнимала свою маму и поправляла у неё на лбу локоны волос. Янина была ещё жива, медики сделали всё что смогли, облегчив ей боль. Она слабой рукой старалась гладить девочку, но рука в бессилии продолжала падать.

— Янина, узнаёшь свою подружку, — невесело пошутил Волынец, — Она пришла, чтобы помочь. Она прилетела, чтобы забрать Варю…

— Я никуда не полечуууу! — Варя завопила так, что перекрыла своим криков шум выстрелов. — Я никуда от вас не полечу!

— Ну вот, как-то так получается, — Наэма склонилась над умирающей, и сейчас не знала, что ей говорить. — Не думала я, что именно такой будет наша последняя встреча… Хотела сама тебя прикончить, видимо не судьба…

— Спасибо, — прошептала Янина, улыбнувшись неумелым шуткам майора, и благодаря за то, что Наэма и Кузьма Кузьмич, рискуя своими жизнями, бросились в самое пекло, чтобы спасти её дочь. — Сбереги её… Фёдор помоги им, им нужно прорваться…

— Не волнуйся, я всё сделаю, — отозвался тот, осыпая поцелуями Варю. — Прощай, доченька…

— Нет, нет, — убивалась та в его объятиях.

— На вот, от меня, ты всегда такой хотела, — Волынец снял со своего запястья идентификационный браслет и одел на ручку девочки. — Помнишь, сколько раз ты его у меня воровала? Иди, мама хочет тебе что-то сказать…

Если взять Наэмуи Дорохова, то из всех находящихся на «Измаиле» это были два самых непоколебимых и хладнокровных человека, но даже они не могли в эту минуту сдержать своих эмоций, столь трагичной была картина, когда родители прощались навсегда со своим ребёнком. Наэма даже отвернулась, чтобы ненароком не расплакаться, Кузьма Кузьмич стоял как вкопанный, его полулицо продолжало оставаться таким же невозмутимым, как и раньше, но глаза выдавали ту бешеную боль, которую от когда-то давно пережил сам…