Когда направленными взрывами плазмы янычары вскрывали двери или делали пробоины в перегородках и врывались на батареи, здесь завязывалась страшная рукопашная. Канониры гибли в ближнем бою, отправляя на тот свет и себя и врага. Жестокость и непримиримость русских и османов была необычайной…

В крепости каждый оставшийся взял в руки оружие. Офицеры штаба, ибо управлять по сути было уже не чем, облачились в боевые скафандры и распределись по станции, на пути возможного следования врага. Отсеки Пункта Управления невозможно было уничтожить извне, поэтому янычарам при любом раскладе нужно было их захватывать в ручном режиме. Волны османских штурмовиков всё ближе и ближе стягивались к центру крепости, сжимая кольцо атаки.

Русские солдаты и офицеры гибли на каждом шагу, своими телами замедляя продвижение вражеских отрядов. В ближнем стрелковом бою у наших не было шансов против более подготовленных и защищённых лучшими боевыми скафандрами янычар. Но разве это останавливало простых мальчишек и девчонок, которые, попрощавшись друг с другом, как стальные шли навстречу смерти и тихо умирали под ливнем пуль и в разрывах ручных гранат…

Османы двигались к Центру Управления сразу со всех прилегающих палуб, где только могли пробиться. Одна из групп атакующих, видя, что основные коридоры русские держат стойко и атака через них захлебнулась, с помощью серии взрывов пробила брешь и проникла в модуль со стороны одной из палуб, непосредственно в самой близи от штабного модуля.

В главном коридоре разгорелась бойня…

— Откуда вы здесь?! Зачем?! — удивлённо воскликнул генерал, видя возникших перед собой, Наэму и страшного полковника, имя которого Волынец не запомнил. — Что с «Одиноким»?

— Минуту назад было всё в порядке, — ответила Наэма, прижимаясь к переборке рядом с генералом и укрываясь от пуль, трассирующих вдоль всего центрального коридора.

Волынец с группой своих людей держал оборону у одного из эскалаторов, ведущих на палубу. Вокруг лежали убитые и стонали раненые — османы как остервенелые рвались, чтобы захватить сердце крепости.

— Давай свою девчонку, генерал, — без лишних слов сказала Наэма, будто перед ней сейчас находился друг её детства.

Но Фёдор Афанасьевич даже не думал обижаться на майора, он почему-то сразу понял, о чём она говорит.

— Да-да, мы за девочкой по приказу адмирала Василькова, — продолжала Наэма. — Уж если мелкая настолько удачлива, что избежала гибели «Фортуны», то грех её здесь бросать с вами покойниками!

Белло никогда не церемонилась в выборе слов в критической ситуации.