Но я не сдавалась. Я саботировала свадебную подготовку, по полдня валяясь в кровати, а остальное время без дела слонялась по дому, из принципа игнорируя Аустру и её вопросы.

— Спрашивайте у Артиса, это его свадьба, — неизменно отвечала я, чем, кажется, доводила экономку до бешенства.

Мне было наплевать на то, что какие-то цветы оказались поникшими; наплевать, что один из дополнительных тентов, расславленных для второго дня нашей свадьбы, будет загораживать солнце в момент, когда мы станем выходить из дома — и фотограф, который приехал проверить всё загодя, бьётся в истерике, что фотографии не получатся прекрасными.

Мне было безразлично на всё вокруг.

Пока однажды я не зашла в отдельно стоявшую избушку, что пряталась неподалеку от дома.

Так получилось, что мы искали стулья, которые должны были к этому времени уже привести на территорию главного дома — но никто из домашних не знал, куда эти стулья сгрузили. Честно говоря, я не горела желанием помогать надменной домоправительнице с её обязанностями, но… на Аустре с самого утра не было лица, и мне стало по-человечески её жалко.

Я сказала, что посмотрю в шатрах, которые уже установили возле дома, а Аустра, выдохнув, попросила меня поглядеть ещё и в этой отдельной кладовке.

Замка на избушке не было, отрывай дверь — и бери что хочешь… Правда, стульев там не оказалось.

Зато там были мои вещи: поломанная мебель, развалившиеся книги, потрескавшиеся фотопейзажи с видами Санкт-Петербурга и Парижа…

Я нашла смятую, растоптанную корзинку, в которую я обычно складывала письма и счета; разбитых русских куколок— матрёшек, которых мне подарила Ольга на моё пятнадцатилетие; скомканный, грязный плед, который сопровождал меня в школу в мой самый первый год обучения.

Вся моя память в вещах… всё оказалось заброшенно, поломано, испачкано. Опустившись на колени, я подобрала половинку сломанной куколки и заплакала, чувствуя, что это не мои вещи, это меня саму затолкали в этот чулан — и оставили здесь за ненужностью.

— Луна? — услышала я приглушённый голос одного из Теней. — Луна, с вами всё в порядке?

— Уйдите, — расплакалась я ещё горше. — Пожалуйста, уйдите куда-нибудь подальше.

Я попыталась собрать Ольгиных куколок, попыталась очистить плед…

— Маленькая, прости, я не знал, — меня обняли крепкие мужские руки. — Алексис, это моя вина. Я не досмотрел.

Артис прижал меня к своей груди, пытаясь одновременно утешить меня и извиниться за то, что мои вещи оказались в настолько плачевном состоянии.

— Мы всё исправим, обещаю тебе. Слышишь? — меня поцеловали в макушку. — Алексис, всё будет хорошо.