Я же, пока смотрел и слушал все эти репортажи с места событий, и из Столицы Незалежной, со стандартно-симпатичными (Для вызывания вящего доверия к словам!) комментаторами и коментаторшами, буквально выпучивающих красивые глазаи брызжущих слюной из перекошенных справедливым негодованием ртов, думал только о том, не пострадало ли и правда – подразделение, осуществлявшее прикрытие нашей операции. И не поймали ли кого из них.

Потому что разоблачить проинструктированных «пойманных» «якобы исполнителей» прошлой акции не составило ни малейшего труда: подставу и фальшивых свидетелей выявили даже эксперты так называемого ООН. Хотя сейчас эту организацию никто и в грош не ставит. Но формально она – всё ещё в теме! Способствует. Разрешению конфликтов и предотвращению «недопонимания» между странами.

И установлению мира во всём мире.

Вот именно – три «ха-ха!»

Выключаю комп. Вздыхаю. Всё верно: развиваются события именно в том ключе, в каком наметили наши спецслужбы. Ещё какое-то время, для отвода глаз, и для предотвращения сплетен о том, что с какого бы переляку наш сенатор и провозащитник так круто сменил позицию, он попузырится. И пообвиняет. В частных интервью.

А потом заткнётся в тряпочку, и будет, как говорится, плясать под нашу дудку.

Ну а бедолагам-охранникам садово-дачного кооператива уж наши какую-нибудь работёнку подберут. Хотя бы лес валить где-нибудь под Нижневартовском.

Заснуть долго не удавалось: перед глазами почему-то всё время встают обмякшие от снотворного, беззащитно-расслабленные тела и лица детишек. Они-то, крохи такие, не виноваты, что их дед – бандеровский козёл, а отец так вообще – гнусная националистическая сволочь.

С другой стороны, содержать-то их точно будут вполне комфортно…

Может, даже учить будут по школьной программе.

Нормальной.

Просыпаюсь, как от толчка.

Хотя когда автоматически вскочил на ноги, выставив остриё сабли в открытый участок с фронта, ничего опасного, да и вообще – необычного, не заметил. Странно, да.

Подбрасываю дровишек в угасающий костерок, в котором светятся только угли, да редкие язычки выбираются из торцов брёвнышек потолще. Вдвигаю и дрюковину посолидней: …опой чую, что понадобится. Через минуту становится посветлей. Но я саблю откладывать и ложиться снова на свою шкуру не тороплюсь: чую подвох. Кто-то там, в темноте, притаился, внимательно изучяя меня, и сейчас то ли соображает, как получше напасть… То ли ждёт подхода подкреплений.

Подкладываю и вторую дрюковину в разгоревшийся огонь, и на всякий случай одеваю давешний железный пояс, заткнув туда оба кинжала. А то, что я без трусов – меня не коробит. Не впервой. Главное – с оружием!