Вот это бабахнуло!.. Звон, наверное, слышно даже на далёкой поверхности… Трясу головой, но слух и не думает возвращаться. Да и ладно: мне тут «прислушиваться» вроде, не к чему. Разве что – к «внутреннему» уху!

Выломать дверь теперь – пара пустяков. Хоть и пришлось пожертвовать ещё одной гранатой. Ну вот и настало время для «упражнений» с местными гудящими цилиндрами…

Поскольку больше нет сил бегать, а дверь теперь ну никак не закроешь, приходится, прислонившись за косяком, терпеть. А чего мне терять – я так и так ни …рена не слышу! О взрыве узнал, впрочем, легко: вон как обломки и осколки полетели через проём!..

Под ногами просело, и полетело, понеслось вниз – ого-го!..

И ощущаю я буквально всем телом, как содрогаются и пол, и стены, и вообще – все могучие конструкции вокруг меня!..

И понимаю, что устарели расчёты древних инженеров. И берёт своё чёртова усталость металла! Что логично: рассчитано было на века, а прошло тысячелетие!

И вот падает, падает, падает вся эта гигантская махина, лишь на краткий миг чуть приостановленная сопротивлением принявших нагрузку соседних антигравитаторов, но…

Но спустя жалкие доли секунды падение продолжается, и с невероятным ускорением! Ощущаю буквально невесомость, взлетая к потолку! Понимаю, что несёмся мы все, с вертушками, местным гарнизоном, и взорванными антигравитаторами – прямо к далёкой пока Земле! И ничегошеньки уже сделать я для своего спасения не успею!

Через кости черепа ощущаю я апокалиптический грохот рушащихся и корёжащихся вокруг меня конструкций, и дикий вой разрезаемого нашей Базой воздуха вокруг!

И понимаю, что цели своей я, конечно, добился…

Но как обычно – ценой своей очередной жизни!

А вернее – жизни очередного клона.

И осталось их, если я правильно помню – всего тридцать один…

Удар и чудовищная боль от него долго отдаётся во всём теле.

Едва удалось вдохнуть, снимая с себя чёртовы очки…

Встать даже не пытаюсь, лежу, и разеваю рот, как чёртова выброшенная на берег рыба. Банальное сравнение – но полностью сейчас отвечает ощущениям: отбил-таки, похоже, я лёгкие…

Надо мной останавливается Санёк:

– Слышь, Волк… Ты… в порядке?

Нахожу в себе силы кивнуть, и не придумываю ничего лучше, как протянуть руку. Санёк, уже с заметной озабоченностью во взгляде, помогает мне подняться. А затем – и идти, опираясь на его плечо. В душевую. Но – уже помалкивает.