– Кто следующий? Может она? – тётя кивнула в сторону Бруни. – Или, может, ты уже успокоишься? Мне всего-то нужна твоя сила! Надоел уже этот спектакль! По праву держателя клятвы!

Она развела руки в стороны, и внутри меня вспыхнул огонь. Я вырвалась из рук Влада и упала на землю. Я кричала, пытаясь обхватить себя руками. Жгучая боль была невыносимой. Сквозь красную пелену я смутно различала очертания Влада. Он что-то говорил мне, пытался помочь… Но сейчас в моём мире не существовало ничего, кроме всепоглощающей боли. Остальное просто не имело значения. Я горела заживо. И сил становилось всё меньше. Только боль… Боль…

Мир отдалялся, превращаясь в серую дымку, словно кто-то сверху медленно гасил свет. Я вновь ощутила себя беспомощной и слабой. И тогда часть меня отделилась. Это была не я. Кто-то другой, сильный, способный вынести эту боль и исцелиться в ней. Тот, другой, смеялся. Я уже слышала его смех… «Спасибо!» – прошелестело в голове, и боль отступила. Осталась только пустота. Чёрная пустота.

***

Словно сон, в голове вспыхнуло яркое воспоминание.

Я склоняюсь над столом – новым, его только неделю назад привезли из магазина. Гладкая, отполированная столешница ещё пахнет деревом, и, если закрыть глаза, можно представить себя в чаще хвойного леса… Передо мной лежит раскрытый учебник по географии. Рядом тётя Эля – корпит над контурной картой, которую мне нужно сдать завтра.

Мы то и дело отвлекаемся, чтобы рассказать какую-нибудь забавную историю: я делюсь тем, как отвоевала последнюю булочку в школьном буфете, тётя смеётся и вспоминает, как начальник пролил кофе на интересное место, и остальные украдкой над ним посмеивались весь день.

Мне хорошо и спокойно – так всегда, когда она рядом.

Когда комната наполняется светом, мы, не сговариваясь, вскакиваем с мест. Я вижу ужас в глазах тёти. Она бледнеет и хватается за стол, удерживая равновесие.

– Нет… Только не это!

Мне кажется, она вот-вот потеряет сознание. Я не могу понять природу непонятного сгустка света – он пугает меня, но всё же спешу на помощь тёте. Она бледна, как полотно и близка к истерике.

– Тётя Эля! Что с тобой? – я трясу её за плечи.

Вздрагиваю, когда её пальцы впиваются в мои руки.

– Прости меня! – шепчет она.

Свет вдруг обретает жизнь. Он проникает в меня, жжёт огнём, заполняет изнутри. Я кричу от боли, запрокинув голову, но ни единого звука не срывается с губ.

Я просыпаюсь.