Словно почувствовав, что я на него смотрю, Эд обернулся и, заметив мой взгляд, попытался улыбнуться. Вышло плохо. Только что проведённый ритуал переливания драконьей силы, которую он забрал у меня, переродившись, дался тяжело: на бледном лице живыми казались только глаза, а тёмные тени вокруг них очарования не добавляли. Чёрные волосы, наспех собранные в неряшливый хвост, выбивались в разные стороны, но даже это казалось мне милым. Братик.

Ему многое пришлось перенести, зато теперь ни у драконов, ни у ведьм к Эду претензий не было: сила Влада, которая помогла брату возродиться, вернулась к законному владельцу, а Вера Андреевна пообещала похлопотать в Ковене о возвращении блудного мага в ряды добропорядочных чародеев.

Кстати, о Вере Андреевне. Бабуле сильно досталось при падении, но сейчас она полностью пришла в себя и теперь, румянясь, словно скромница на первом свидании, журила Рататуя за излишнюю опеку. Демон прописался у её кровати, норовя исполнить любое желание. Бедняга чувствовал свою вину за случившееся и всячески старался её загладить. Глядя на них, трудно было сдержать улыбку.

– Почему это происходит со мной?! – раздался из каморки крик Веды.

Следом за голосом из-за покрывала появилась и сама Веда. Её щёки раскраснелись спелыми помидорками, волосы взлохматились, глаза блестели, а кулачки воинственно сжались.

Она пронеслась мимо бабули с Рататуем и плюхнулась ко мне на кровать.

– Невозможно! – пожаловалась она, едва сдерживая слёзы. – Ему вставать нельзя, а он целоваться лезет!

– Беда, – посочувствовала я.

– Конечно беда! – ещё больше разозлилась Веда, бросая на меня грозный взгляд. – Как мне, по-твоему, сдерживаться, когда он наконец-то стал человеком?! Ему же пока нельзя…

Чего нельзя Тео мне узнать не довелось: из каморки послышался грохот, и мы разом повернулись в сторону покрывала, из-за которого показалась сперва кучерявая блондинистая голова, а потом и её владелец.

– Вед, ты куда убежала? – позвал бледный Тео.

Он едва держался на ногах, слегка выпячивая вперед туго перевязанный живот. Кажется, кое-кто ужасно гордился полученным ранением.

– Убью, – прошипела Веда, вскакивая с кровати. – Я кому сказала не вставать?!

Тео попятился, но не успел скрыться от гнева разъярённой возлюбленной. Та налетела коршуном и утащила бедного двухметрового пушистика обратно в каморку. Убить не убьёт, конечно, – зря, что ли запечатывала жизнь в его умирающем теле, рискуя собой, – но слегка покалечить может.

Задумавшись, я пропустила момент, когда ко мне присоединился Влад. Кровать скрипнула под его весом, и сердце тут же пустилось галопом. Вот он. Живой, здоровый, любимый. Рядом. Можно протянуть руку и потрогать. Судя по его тёплому взгляду, все недомолвки остались в прошлом. Теперь его доверие ко мне не подлежало сомнению.