– «Посему низменнейше молю великолепие Ваше удостоить меня, раба Вашего, приятием, ибо намерен я и себя и весь мой удел в волю Вашу предложить»'.

Трубадур закончил читать и, переводя дыхание, вопросительно уставился на меня.

– Блестящий слог! – собравшись с силами, выда-вил я из себя.

– Вы полагаете? – большие темные глаза поэта зажглись живейшей радостью. – Мне и самому нравится. Истинному рыцарю должно иметь идеал любви чистой и возвышенной, – продолжал развивать свою мысль куртуазный воитель. – Такой, о которой гласят признанные правила, принятые при Дворе богини Венеры.

Он повел рукой в сторону стены, на которой красовались золочеными буквами выписанные «правила»:

– 1. Супружество не есть причина к отказу в любви, – прочитал я. «Занятная мысль»… Дальше читать я не стал. "Боже мой, – с жалостью оглядывая живое, привлекательное лицо рыцаря, подумал я.

– Нормальный вроде человек с виду… Похоже, ему срочно надо прогуляться по свежему воздуху. Он тут попросту свихнулся на этих рыцарских романах!"

Молодой человек между тем вновь погрузился в задумчивость.

– Одного только не знаю, – изрек он, глядя куда-то в потолок.

– Кому посвятить это послание? Я изумленно уставился на собеседника.

– Как? Разве есть несколько претенденток на роль вашей прекрасной дамы?

– После того, как я месяц назад расстался с Клэр де Бланш – Кутей, – пояснил трубадур, – две девушки пленили мой взор: Генриетта де Шаблон и Матильда де Мирабель…

– Второе имя мне нравится больше, – честно признался я.

– Мне тоже, – равнодушно отозвался Анри де Мерета. – Но к Генриетте ближе ездить, она моя соседка…

Я замолчал, пораженный этим аргументом. В дверь тихо постучали.

– Ваша милость, – молодой оруженосец Анри просунул свою физиономию в дверь. – В зале все готово для трапезы.

Барон де Мерета со вздохом отложил пергамент, видимо, так и не решив сердечную дилемму.

– Прошу вас, – он вежливо пропустил меня вперед. – Идемте ужинать. Надеюсь, рана вашего брата не столь опасна? – с искренней заботой осведомился Анри де Мерета, спускаясь рядом со мной по лестнице. – И она не помешает ему принять участие в трапезе… Вы представить себе не можете, как я рад был его увидеть! Тогда, в Яффе, когда мы познакомились, нам пришлось многое пережить вместе. В тот день, когда в один час пали рыцарь, у которого Ингвар был оруженосцем, и мой собственный армигер, мы сражались бок о бок оставшиеся дни у знамени короля Ричарда. Одному Богу ведомо, сколько раз в то время мы спасали жизнь друг другу! – в глазах рыцаря-трубадура зажегся огонь воспоминаний, пицо его оживилось «Да, – подумал я. – Это объясняет многое…»