— Простите? — Набожный, как и все суеверные люди, мсье Теодор укоризненно посмотрел на моего напарника.

— Господин д’Орбиньяк хотел сказать, — толкая Лиса локтем в бок, произнес я, — что во времена римского владычества разбой в ливантийских землях был делом столь обычным, что человеку странствующему приходилось сталкиваться с подобными душегубами сплошь и рядом.

— А, понимаю, — закивал мсье Марно. — Так вот, с тех пор пиратов на острове нет. Там сидит князь Матео VII, который именует себя прямым потомком того самого евангелиста Матфея.

— Обычное дело, — кивнул я. — Знавал я один род, который происходил прямо от Адама. Причем от первого брака.

— Так что ж там — тишь да гладь? — удивленно спросил Лис. — Отчего ж тогда туда не плавают честные люди?

— Да нет. — Капитан вздохнул. — Со времен Матфея пиратства на этом острове нет, все больше работорговля. Князь снаряжает корабли, которые шныряют и здесь, и в Ионическом море, и в Эгейском, и за Геркулесовыми столбами. Пристанет такой корабль ночью у какого-нибудь небольшого городка или рыбачьего селения, а поутру, почитай, все его жители в цепях. Тех, кто получше, с собой забирают, остальных же убивают или отпускают за выкуп. С того княжество и живет. Сюда же везут пленников и из Европы, и с Востока, так что всякий, кому нужны красавицы для услужения или же сильные парни, во всякий день может приплыть да подобрать товар себе по вкусу. Да, впрочем, что я вам рассказываю, — пожал плечами Марно, — вы-то и сами, поди, все это знаете. — Он перевел заговорщицкий взгляд с Лиса на меня. — Иначе чего вас туда понесло?

— Послушайте, почтеннейший, — попытался возразить я, оскорбленный предположением шкипера о нашей принадлежности к работорговле. Но не договорил, замерев с открытым ртом.

Прямо к нам от кормовой надстройки шел мужчина, одетый в добротный плащ из фламандского сукна и шляпу с маленькими круглыми полями. Все в его облике выдавало человека, привыкшего к дальним странствиям и вполне вольготно чувствующего себя на покачивающемся из стороны в сторону суденышке.

Лис, удивленный напавшим на меня столбняком, быстро перевел глаза туда, куда был направлен мой взор.

— Ба! — Он широко распахнул объятия. — Какие люди! Глазам своим не верю, неужто это в самом деле дражайший Карл из Риббека? Вы таки привели к нам подмогу от господина фон Нагеля?

— А, — вмешался владелец «Святой Женевьевы», — это мой второй фрахтовщик. Я вам о нем говорил, он направляется на Сицилию.

— Господа! Господа! — Немецкий торговец, на ходу теряя свое величие, ринулся нам навстречу, по дороге рушась на колени и пытаясь обхватить руками одновременно мои и Лисовские ноги. — Вы живы! Я так рад! Так рад! О Господи, какое счастье, вы живы!!! Я так виноват перед вами… Я так счастлив — вы живы! — в экстатическом состоянии нервного припадка причитал он, старательно пытаясь оторвать нам по штанине.