— Как звали? — немедля спросил я.

— Юсташ фон Зеедорф.

Не знаю, врал ли рассказчик или же говорил правду, но это имя я слышал и прежде. Лично видеться с ним не приходилось, но, помнится, гарнизоном одной из шверинских крепостей командовал некий Юсташ фон Зеедорф.

— Я был тогда еще совсем молод, — вздохнул купец, — покинул родные места, искал счастья на чужбине.

— Ближе к делу, — прервал скорбное повествование Лис. — Тоже мне, слепой Гомер! Байки о родословных ваших местных вельмож мы уже слышали.

— Да, конечно, — вздохнул торговец, кидая на моего друга укоризненный взгляд. — Но я как раз говорю по делу. Господин рыцарь в то время приблизил меня к себе, намеревался даже сделать знаменщиком, но однажды, — он замолчал, словно что-то обдумывая, затем махнул рукой, — эту тайну я не раскрыл даже отцу, но теперь — какой в ней прок? Господин Юсташ дал мне немалую сумму золотом и отправил в Фризландию купить коней для своего отряда. Я хорошо разбираюсь в лошадях…

— Мы тоже, — оборвал его Лис. — Не отвлекайся.

— Я был совсем молод, у меня была с собой куча денег: рыцарь не поскупился дать мне средств к существованию в дальнем краю. Я остановился в хорошей гостинице, пустился в кутеж, играл в кости, пил дорогие вина, а когда опомнился, денег почти не осталось.

Я решил не возвращаться обратно. Господин Юсташ был так добр ко мне, а я обманул его. — Он хлюпнул носом.

— Еще короче и еще ближе к делу, — недовольно поторопил его Лис.

— С тех пор прошел не один год, я скитался, порой без гроша в кармане, много пережил. Наконец вернулся домой, унаследовал отцовскую лавку, стал почтенным человеком, и тут… Вы позволите еще вина? — Лис молча плеснул из бутыли в кубок. — Благодарю вас, господин Венедин. — Карл залпом осушил кубок, забывая и о цвете, и о вкусе, и о послевкусии. — Так вот, незадолго до вашего появления, в лавку зашел один человек. Я сразу узнал его, хотя не видел очень давно. Это был старший сын Зеедорфа, и у него была моя расписка, та самая, согласно которой я получил деньги на проклятых фризландских коней. Я был готов вернуть ему все до гроттена, но он пообещал объявить меня вором и предателем, обещал велеть своим людям сжечь мой дом и погубить всю мою семью. Он говорил, что отряд его отца был уничтожен и сам господин Юсташ убит из-за отсутствия этих самых лошадей.

— Убит?! — вмешался в разговор я. — В прошлом году он, кажется, был жив и здравствовал.

— В самом деле? — пожал плечами наш риббекский проводник. — Я уже лет пятнадцать как носа не казал в Шверин. Почем мне знать? Я был очень напуган. Тогда сын моего бывшего хозяина потребовал помочь ему заманить вас в ловушку. Он не предполагал, что старый барон нападет на вас, и велел мне самому придумать, как завести вас на тот чертов постоялый двор под Штраумбергом. А тут как раз такое дело: на площади в Риббеке я услышал, что на вас напали, что командира вашего эскорта зовут фон Нагель, и помчался к вам навстречу. Дальнейшее вам известно.