— Так вот, — продолжал Лис, — мы, как три малахольных идиота, будем торчать у дырки в стене и ждать, а не колданет ли наш дружаня Карл, скажем, себе на ужин какую-нибудь каку с маком. А если он вообще дальше «колдуй, баба, колдуй, дед, колдуй, серенький медведь» в магии не продвинулся, тогда что?

— Что ты предлагаешь? — пожал плечами я.

— Э-эх! — вздохнул Лис. — Не ко времени я отпустил японского городового. А то б мы ему враз устроили тень отца Гамлета в брудному простелядли. Против него-то он наверняка что-нибудь попытался предпринять.

Перед моим внутренним взором вновь всплыла картина пылающего замка Херсирк и почтительный самурай, смиренно испрашивающий у счастливого от близости Татьяны Викулишны Лиса права на свободу… «У талисмана одиннадцать слуг, — всплыли вдруг в памяти слова прилежного Ансельма, сдающего зачет по истории Черного дракона Шихуань-ди. — И стоит ему отпустить одного, он сейчас же находит на его место другого».

— Херсирк, — произнес я, поворачиваясь к Лису.

— В каком смысле? — Венедин непонимающе уставился на меня.

— Попробуй искренне, от души, так же, как ты вызывал японского городового, вызвать барона Херсирка.

— Ты шо, таки успел приложиться к завтраку? — Лис покрутил пальцем у виска. — Вот только его здесь и не хватало для полного счастья. После нашей последней встречи, боюсь, общение с ним будет начисто лишено приятствия.

— Лис, — радостно вскочил я с места, — ты не понял. В тот момент, когда Санада улетучился на свою Акинаву, я готов держать пари, Херсирк стал слугой талисмана. Стало быть, он будет послушен, как пограничная овчарка. А черный волк-оборотень, да еще, возможно, и светящийся, это же как раз то, что нам нужно для наведения на старину Карла такого ужаса, что без магической защиты ему не обойтись. Если, конечно, он ею владеет.

— И вот тут мы будем смотреть в дырочку! — подхватил Лис. — Особый эффект ожидается, ежели наш суженый действительно из Риббека. Вот его порадует явление покойного сюзерена! Короче, собака Баскервилей сдохнет от зависти!

Дальнейшее плавание в лексиконе разведслужб носило наименование «шпиль». То есть состояние, когда обе стороны уже догадываются о замыслах друг друга и стараются провести соперника на его же действиях. Днем мы исправно страдали, мучимые неведомой хворью, в полночь же прикладывались к едва заметной дырочке, проделанной в перегородке между каютами, и наблюдали явление черного волка-оборотня перед несчастным риббекским купцом.

В первую ночь, когда гонимый торговец, погруженный в записи, услышал за спиной злобное рычание и, повернувшись, увидел дюймах в десяти от своего лица оскаленную волчью пасть с капающей с клыков слюной, он отпрянул в ужасе, крутанулся на месте и… исчез.