Выслушав меня, Алаэддин еще раз попытался поднять крышку, покрутил блюдо перед носом, ища подвоха, и, отставив нечто, полученное из ничего, в сторону, со вздохом произнес:

— Что ж, мои слова — слова Аллаха. Коли я обещал, обещание будет исполнено. — Он сделал знак ассасинам, несшим стражу в его покоях. — Пусть приведут девушек.

— Девушек? — переспросил я. — Но нам нужна только одна, Альенор из Штраумберга.

— Тише, — едва шевеля губами, прошептал Лис. — Остальные, наверно, премиальные.

Увы, мой напарник заблуждался. Дверь в комнату отворилась, и в нее, сопровождаемые заунывной мелодией стандартного арабского квартета, вплыли девять девушек одного роста, облаченных в просторные хабары из черной глянцевой тафты, закрывавшей все их тело с головы до ног, оставляя открытой лишь узкую полоску прорези для глаз. Все они мелко переступали в такт музыке, словно ведя какой-то танец, все они были сероглазы и все они, черт побери, в этом идиотском наряде были неотличимо похожи друг на друга. Я пригляделся получше, всматриваясь в глаза танцующих, надеясь узнать ясные очи юной княжны. Увы, зрачки девушек были сужены и глаза туманны, как октябрьское утро над Темзой.

— Гашиш, — прокомментировал увиденное Лис. — Ну, урод, дай только я до тебя дотянусь.

— Я обещал вам отдать девушку, если вы исполните три моих задания. Вы справились с ними. Теперь любая из них ваша. Какая, вам лучше знать. — Алаэддин щедрым жестом указал на танцующих. — Выбирайте. Но если вы попытаетесь окликнуть ту, которую ищете, не получите ни одной. И навсегда останетесь в Вади-эль-Джан.

— Не боись, поиграем, — обнадежил меня Венедин, поправляя кинжал фон Зальца, висевший на ремне. — Быть того не может, шоб я этого басмача не уделал! Вашство, — он отвесил Старцу Горы некую пародию на поклон, — ты б не мог скомандовать своему ансамблю песни и пляски повременить с выступлением. Шо они все крутятся? Думать мешают!

Алаэддин махнул рукой, музыка стихла, и девушки остановились.

— О! — довольно хмыкнул Венедин. — Это ж совсем другое дело. — Он гоголем расправил плечи и неспешным шагом двинулся мимо закутанного в черную тафту строя.

Я увидел то же, что увидел мой друг. Глаза седьмой по счету танцовщицы блеснули, и Лис, убрав ладонь с яблока серебристого кинжала магистра Тевтонского ордена, тут же положил ее на плечо полонянки.

— Тю, да вот же она!

— Вы уверены в этом? — медленно спросил Старец Горы.