— Я уверен, что в талисмане должна быть пиротехника. Чтоб китайцы туда каких-нибудь петард не насовали? Такого же быть не может! Так шо чем теток развлекать, лучше б делом занялся. Ща вся толпа из Иерусалима свалит, в берлоге нашей останется человек десять, ну двадцать. Вот тут бы их и шугануть, да Ансельм в герои-любовники записался.

— Ты к нему несправедлив, — вступился я за юного мага. — На прошлой неделе он открыл, как источать воду из камня, на позапрошлой заращивал раны…

— Да хоть запасные руки-ноги приживлял! — не унимался Лис. — Согласись, иметь под рукой такую мощную магическую штуковину и ждать, когда какие-то ковбои освободят камеру перехода? В этом есть что-то неправильное.

Я был готов с этим согласиться, но в этот момент в наши апартаменты, запыхавшись, ворвался один из императорских оруженосцев.

— Государь, — еле переводя дыхание, начал он, — велел срочно препроводить вас в ставку.

— Ну что за срочность! — скривился Венедин. — В чем проблема? Не видишь, что ли, у нас парко-хозяйственная ночь.

— Срочно препроводить! — вновь выдохнул оруженосец.

— Ладно, — кивнул я, откладывая уже уложенный тюк. — Проведаем Фридриха напоследок.

Император ждал нас в шатре.

— Монголы, собравшись с силами, идут на нас, — без всякого вступления начал он.

— Это было ожидаемо, — ответил я. — Насколько я могу видеть, мы вполне готовы к их приходу.

— Я о другом, — прервал меня Фридрих. — От имени малолетнего Хулагу-хана войско ведет ваш старый знакомый Субедэй.

— Очень опасный полководец, — вздохнул я, вспоминая битву при Калке. — Стремительный, отважный, хорошо рассчитывающий силы.

— Да, я знаю. А еще я помню, что по его требованию на Руси вы были казнены. Но сейчас не об этом. Мне нужны переговоры с ним. Причем на выгодных условиях. Наше войско изрядно потреплет Орду на марше, не ввязываясь в сражение. Я думаю, это заставит монгольского полководца благосклонно принять предложение о перемирии и дальнейших переговорах. Но требуется еще что-то, что может окончательно перевесить чашу весов на нашу сторону.

— Вряд ли мы сможем помочь вам здесь советом, ваше величество, — с поклоном произнес я.

— Слава Богу, я не нуждаюсь ни в чьих советах! Этой самой пушинкой, которая, как здесь любят выражаться, переломит спину верблюду, будете вы. По его мнению, вы мертвы. Стало быть, ваше появление целыми и невредимыми должно ошеломить Субедэя. А ошеломить — значит победить.

— Но, ваше величество, — произнес я, стараясь говорить как можно убедительнее, — смею вам напомнить, что однажды Субедэй уже пытался нас обезглавить. Возможно, конечно, он будет ошеломлен, но вряд ли это помешает ему на этот раз довести свою затею до конца.