Сопровождаемые императорским оруженосцем, мы шли через лагерь, радостно предвкушая встречу с боевыми товарищами.
— Дьявольщина! — невольно вырвалось у меня, когда на подходе к заветному шатру я разглядел плещущееся над ним знамя. — А скажи-ка, приятель, — я положил руку на плечо оруженосца, — верно ли, здесь живет Ульрих фон Нагель или же какой-то другой представитель этого рода?
Лис посмотрел на меня удивленно.
— В чем проблема, Капитан? Шо еще не так?
— Видишь золотую пряжку, процветшую пятью золотыми лилиями?
— Ну, вижу. Теперь буду знать, шо оно такое. В чем дело-то?
— Когда мы расставались с Ульрихом, он был прецептором Тевтонского ордена и, как все его рыцари, носил не собственный герб, а орденский крест.
— Два месяца назад герр Ульрих испросил у великого магистра фон Зальца позволения для себя снять орденское одеяние и разрешить его от данных обетов, — пояснил всезнающий императорский оруженосец.
— С чего бы вдруг? — спросил я, но юноша промолчал, словно пропустил вопрос мимо ушей.
В шатре нас ожидал горячий дружеский прием с громогласными воплями радости, увесистыми хлопками по плечам, незамысловатыми шуточками в изысканном казарменном духе и неизменными возлияниями Бахусу за нашу удачу, за благополучное возвращение и скорейшую победу христианского оружия.
— И все же, — в самый разгар веселья спросил я, отхлебывая изрядный глоток вина из монастырских виноградников благочестивых отцов кармелитов, — чего это тебя вдруг дернуло выйти из ордена?
Ульрих прервал на полуслове какую-то пустую фразу, помрачнев, поставил на расстеленный посреди шатра ковер недопитый кубок и произнес не громко, но очень внятно:
— Господа, друзья мои… Впрочем, не знаю, имею ли я теперь право по-прежнему величать вас друзьями. За месяцы, прошедшие с вашего отъезда, произошло много такого. — Он замолчал и начал вновь: — Когда вы отправились на поиски ее высочества, император поручил мне охранять ваших спутников и среди них камер-фрейлину госпожи Альенор, несравненную Татьяну Викулишну.
— Ну-у? — Лис начал медленно подниматься со своего места.
— Эта почтеннейшая девушка, которой место меж ангелов Господних, благосклонно приняла мои ухаживания и дала согласие стать дамой моего сердца…