– А шо? Дельно! – Сергей вскинул большой палец. – Давай, барон, не жмись, ставь бутылку! Обмоем светлое будущее потомков твоих предков, вытекающее из героического прошлого оных.

Начинание Лиса относительно благополучного возвращения и решения насущных проблем боевого товарища снискало успех лишь в малой степени. Должно быть, с момента исчезновения господ переполошенные слуги под видом поисков разнесли по столице весть о необычайном событии, происшедшем в Брусьевом Костыле. Потому, стоило нам появиться в родных пенатах, вал любопытствующих накатил на бывшее имение Якова Брюса, еще недавно всеми позабытое. Вельможи, положение которых позволяло беспрепятственно общаться с военным атташе союзной державы, спешили нанести визит, который в ином случае можно было назвать визитом вежливости, когда б не столь внезапный интерес к нашим с Лисом особам.

Среди общего потока мы едва успели перекинуться двумя-тремя фразами с Протвицем, который примчался из посольства, едва заслышав, что мы снова на месте. Казалось, он совершенно отказывался верить глазам и норовил пощупать каждого из нас своими короткопалыми ручонками.

Другим посетителем, интерес которого нельзя было считать досужим, был адъютант Бонапарта, приехавший засвидетельствовать радость командующего по поводу нашего чудесного возвращения и надежду, что его сиятельство будет иметь удовольствие встретиться с друзьями лично нынче же вечером в салоне Принцесс Ноктюрн – ночной принцессы Екатерины Павловны Скавронской-Литта.

Мы также на это надеялись.

Дворец Скавронских, построенный для родственников Екатерины I, казался, пожалуй, чересчур помпезным. Как и палаты Меньшикова, переданные Шляхетскому корпусу, он был призван возвысить недавних простолюдинов, а главное, их потомков. Но если в древности и знатности роду Скавронских могла дать фору большая часть российского дворянства, то привлекательность дам этой фамилии, некогда возведшая на императорский престол бедную воспитанницу пастора Глюка, продолжала оставаться неразменным сокровищем рода.

Светские кавалеры наперебой расхваливали и прелесть Екатерины Павловны, и замечательную красоту ее младшей сестры, да и матушка очаровательниц, не так давно вторым браком вышедшая замуж за графа Литта, по-прежнему была хороша собой и весьма приятна в общении. Стоило невским феям, как поспешила окрестить их льстивая молва, учредить во дворце своем приемы, в салон гурьбою ринулись все, кто стремился хоть ненадолго отвлечься от чеканных радостей вахт-парадов и утонченной поэзии фельдфебельских команд.