— Генерал-лейтенант Мартынов, — поднимаясь навстречу гостю, назвался пленник. — Генерал-квартирмейстер Юго-Западного фронта.

— Автор работы «Обязанности политики по отношению к стратегии»? — демонстрируя любезную улыбку, произнес его собеседник. — Генерал-майор князь Миклош Эстерхази, — в свою очередь отрекомендовался он.

— Вы читали мою книгу? — несколько удивленно спросил русский генерал.

— Доводилось, — как обычно коротко подтвердил куратор австрийской тайной войны.

— Что ж, это просто замечательно. Это значительно облегчает возложенную на меня миссию. — Генерал Мартынов прошелся по комнате и встал перед гостем, точно профессор на кафедре, готовый осчастливить слушателей истиной в последней инстанции. Сейчас в тусклом свете лампы Миклош без труда мог разглядеть его волевое лицо профессионального воина, прямой взгляд жестких глаз, не знающих страха. Ему нравились подобные люди, он и себя числил одним из них.

Между тем русский генерал провел рукой по короткому ежику седеющих волос, тронул пальцами усы и заговорил, стараясь скрыть волнение:

— Если вы читали мою книгу, князь, то, надеюсь, помните ее первый и, возможно, главный постулат. «Политика должна создать для своей деятельности правильную руководящую идею и, сообразуясь с ней, выбирать союзников и противников». Это важно понимать и помнить, чтобы было ясно, почему я здесь и о чем намерен говорить.

«А у него хороший немецкий, — продолжая разглядывать русского генерал-квартирмейстера, как-то невпопад подумал князь Эстерхази. — И сам он производит впечатление образованного человека».

— Прежде всего, — продолжал Мартынов, — я должен заявить, что мое появление здесь — не случайность и не плод доблести и меткости ваших стрелков.

— Вот как? — Эстерхази невольно глянул за дверь, за которой, как он чувствовал, в нетерпении ожидал майор фон Родниц.

— Я здесь с тайным поручением Союза офицеров-патриотов. Даю вам слово генерала, что до самой посадки наш самолет не получил сколь-нибудь опасных повреждений, мы подожгли его сами, чтобы с нашей стороны все полагали, будто я и капитан Васильев трагически погибли.

— Чего же вы добиваетесь? — не отводя от перебежчика, или вернее перелетчика, немигающего взгляда, спросил князь.

— До того, как я начну говорить, я прошу вас дать гарантию, что о нашем разговоре, как и о том, что мы с капитаном Васильевым остались живы, не будет знать никто, кроме тех, кому действительно следует это знать.

— Если ваши сведения и впрямь этого стоят, я дам вам подобные гарантии. Отсюда вас переведут в замок Лек. Это в Венгрии. Замок принадлежит мне, там вы и ваш офицер будете числиться моими гостями, и никому не будет дела до того, кто вы и почему там оказались.