Гораздо больше занимали присутствующих шутки, кувырки да напевы, раздававшиеся меж столов. И потому никто из собравшихся не заметил или не обратил внимания, как прочертили небо одна за другой три стрелы, три колеблющихся огонька в почти сгустившихся ночных сумерках.

— Горит! — крикнул Вальтарэ Камдель, вскакивая и бросаясь через стол в ту сторону, где вдруг, точно по мановению волшебной палочки вздернулся к небу язык пламени. — За мной!

— Пожар! Туши! Лови! Горит! — раздалось вокруг.

С упорством игрока в американский футбол, схватившего мяч и не замечающего ничего на своем пути, «родственник сицилийского короля» мчался через лагерь, сбивая кого-то с ног, перепрыгивая через лежащие у костров седла, ныряя под чьи-то руки… Его варанги мчали перед ним, тараном пробивая дорогу командиру. В одно мгновение он было почувствовал, как твердая, привыкшая к веслу и мечу рука клещами схватила его за плечо. Но в тот же миг захват ослаб.

— Шо ты вцепился в него, как в родного? — раздался за спиной голос Лиса. — Огнетушитель хватай!

— Какой такой тушитель?

— Пенный, дубина стоеросовая!

— Так ить нету!

— Пропил, скотина? Ужо доложу князю!

Продолжения разговора Камдил не слышал. Прорвавшись сквозь занятую тушением горящей крыши стражу, он живым снарядом ударил по двери, срывая ее с петель. Плечо немедля отозвалось острой болью, но Вальдару было не до того. Он оглянулся, стараясь не пропустить впотьмах чего-нибудь важного. Но ничто важное не предстало взору рыцаря.

Первые христиане вполне могли бы одобрить скромное внутреннее убранство молельни, когда бы здесь нашелся хотя бы один крест, икона или же какой-никакой предмет церковной утвари. Посреди лишенного окон деревянного сруба на простом, сделанном, должно быть, из дубового комеля возвышении стоял небольшой шатерок, в котором, точно забытое после одинокой трапезы, красовалось пустое серебряное блюдо.

На какое-то мгновение Камдил замер на месте, пытаясь осознать увиденное. Если походная молельня была ловушкой, то мышеловка сработала идеально.

— Герой-пожарный! — раздался снаружи голос Лиса. — Рискуя жизнью рванулся в пламень спасать реликвии и святыни! Чудотворные мощи и прочие немощи! Капитан, ты шо, обалдел?! Вали оттуда скорее! Счас крыша рухнет. Говорил же я, шо ты со своим долбаным планом без гари угорел!

Крик Лиса в голове вывел его из состояния немого ступора. А в следующее мгновение от крыльца разнесся иной, похожий на рев уязвленного стрелой буйвола: