ЮЛИЙ. С дядюшкой творится что-то неладное.

ПАТРИК. Что случилось?

ЮЛИЙ. Он пробежал по лестнице, как угорелый!

ЭМИЛИЯ. Не может быть!

ЮЛИЙ. Я хотел догнать его. Но он столкнул меня с лестницы!

ЭМИЛИЯ. Ты, наверное, обознался.

ЮЛИЙ. Ничего я не обознался! В его руке была бутылка вина, и он бежал из винного погреба к себе в комнату.

ПАТРИК. Если это не приведение, то дело совсем плохо.

ЮЛИЙ. Плохо, что лежачий больной начал бегать?

ПАТРИК. Вот именно. Во время кризиса организм мобилизуется и в такие мгновения выплескивает последние остатки энергии.

ЭМИЛИЯ. Бедный Себастьян!

ЮЛИЙ. Причем здесь Себастьян?

ЭМИЛИЯ (опомнившись). …Он не перенесет плохое известие о хозяине.

ПАТРИК. Не волнуйтесь. Я почти уверен, у Адриана Стефановича железное здоровье. И то, что скосило бы других, пойдет ему только на пользу.

ЮЛИЙ. Но бутылка вина?!.

ПАТРИК. А вот это моя вина. Я убедил его выпить микстуру. И он, наконец, внял моему совету, но, будучи в полубреду, перепутал емкости.

ЮЛИЙ. И он в таком состоянии способен выпить бутылку?!

ЭМИЛИЯ. В нынешнем – не знаю. Но раньше он выпивал по две. И выполнял все обязанности, не моргнув глазом. Мы, конечно, журили его за это пристрастие…