ПАТРИК. Боринсон. Хозяин этого дома.

КОМИССАР. Ага! Наконец-то вся банда в сборе.

СЕБАСТЬЯН. Преступник только он. (Указывает на Жильберта.) Он уверяет, что я ради этих грязных денег, этих никчемных мятых бумажек, этого средоточия зла…

ЮЛИЙ. Дядюшка…

СЕБАСТЬЯН. …Что я шел на финансовые преступления ради всех этих пустяков?!

ЮЛИЙ. Ничего себе пустяки… несколько миллионов.

СЕБАСТЬЯН. А я говорю – пустяки! Мне плевать на эти миллионы! Они для меня ничто! Пустое место! И в доказательство моих слов, все эти миллионы я… вот при свидетелях, до последней копейки… (поворачивается к Боринсону), передаю своему камердинеру – тебе, Себастьян.

ЮЛИЙ. Что?!

СЕБАСТЬЯН. Он более чем кто-либо, заслужил их.

ЮЛИЙ. Вы видите – он сумасшедший. Не понимает, что говорит!

ПАТРИК. А по мне, так стремительно выздоравливает.

ЮЛИЙ. Дядюшка, не волнуйтесь. Сейчас вам нельзя принимать неразумных решений. (Усаживает Себастьяна в кресло, обращается к Патрику.) Патрик, ты же врач, дай ему какого-нибудь лекарства, пусть успокоится и заснет.

ПАТРИК. Исцелить его может только божественное слово. Больной, встань и иди!

(СЕБАСТЬЯН приобретает здоровый, энергичный вид.)