Винт правого борта был поврежден куском корня тучеросника. Корень этот свалился из тучи и, вероятно, был частью гибнущего тучеросника, который плыл, разлагаясь, в нескольких десятках километрах наверху. Тучеросники были громадными пенистыми растениями — в поперечнике до десяти километров, а высотой раз в пять — десять больше. Как и вся флора газового гиганта, они состояли в основном из газа — насельник в спешке вполне мог промчаться сквозь крону тучеросника и даже не заметить, что оказался в сердцевине растения, а не обычного облака. Людям они казались чудовищными крестами, чем-то средним между вытянутым грибом и медузой размером с грозовую тучу. Входя в повсеместно распространенную кладу, они повсюду сопутствовали насельникам и поглощали водный конденсат из атмосферы газовых гигантов с помощью своих обвисших, плотных и относительно прочных корней, используя разницу температур между слоями атмосферы.

Ближе к концу жизни они поднимались к вершинам холодных туч и более высоким дымчатым слоям, где от них один за другим отламывались отдельные куски. У дредноута были защитные кожухи на винтах, предохранявшие его главную энергетическую установку от плавающих, падающих, взмывающих вверх элементов, но сейчас кусок корня проскользнул между защитным кожухом и самим винтом, частично разрушив тридцатиметровые лопасти, после чего был перемолот и вышвырнут наружу.

Теперь дети-рабы должны были пробраться по длинным лопастям от ступиц до концов и произвести ремонт. Детям с их тонкими, дельтовидными телами и хрупкими на вид щупальцами приходилось нелегко: надо было не только цепляться за вращающиеся лопасти, но и нести ремонтные материалы. Офицеры-насельники на дрейфующих поблизости катерах выкрикивали молодым приказы, угрозы и проклятия.

— Они что, не могли застопорить этот сраный винт? — прокричала полковник Фассину.

Открытый мостик, на котором они расположились, находился на расстоянии в четыре пятых корпуса от луковицеобразного носа гигантского корабля — эллипсоида длиной немногим более двух километров, а в поперечнике — метров четыреста. Двадцать четыре двигателя дредноута выступали наружу в районе кормы, точно гигантское ожерелье из пилонов, проводов, трубчатых предохранительных сеток для винтов и почти шаровидных кожухов. Ветер завывал, обтекая скафандр Хазеренс и маленький стрелоид Фассина.

— Но обороты все-таки сильно снизили! — прокричал в ответ Фассин.

Капитан дредноута перевел двигатели правого борта на режим в четверть мощности, чтобы дети-рабы могли завершить ремонт без больших потерь. Гигантские рули корабля, установленные на восьмигранном хвостовом стабилизаторе сразу за двигателями, были соответствующим образом развернуты, чтобы скомпенсировать возникшее неравномерное распределение тяги.