— Ну хорошо, а зачем тебе понадобилось тут же скакать в будущее? Ты что, не мог там… пронаблюдать?

Аркадий быстро, с испугом глянул на него и тут же отвернулся.

— Я считал… — ответил он, слегка запинаясь, — я предполагал, что мне следует пересечь в хронокамере момент его… ну, его исчезновения…

Сам же я только что предложил прекратить этот разговор, а тут не утерпел, ввязался.

— Хитришь, Аркашенька, — сказал я. — Ничего тебе не нужно было пересекать, а просто боялся ты смотреть, как он будет умирать… боялся, что не выдержишь, начнешь его спасать — и эксперимент сорвется. Так ведь?

Аркадий покосился на меня, шевельнул губами, но ничего не сказал.

— Так оно и было, чего уж! — с горечью сказал Борис-76. — Смерти он, конечно, не боялся. А душевной пытки, которую сам же себе устроил, испугался. Решил сбежать… Еще и потому ты решил сбежать, что верил в свою теорию. Верил, что ваши линии не связаны, что он умрет, а ты останешься. Слишком ты у нас умный… слишком ты хороший хронофизик! И тот Аркадий — он ведь такой же! Он тоже все это знал, наверное. Ведь знал?

— Знал… догадывался… — хмуро подтвердил Аркадий. — Мы оба сознательно шли на риск… — Он вдруг повернулся и в упор посмотрел на нас обоих. — А вам не кажется, что в таких условиях… ну, что остаться в живых — это… это тоже риск?!

— Ах, кретины! — простонал Борис-76. — Надо же, чтобы встретились два таких кретина! Что вы с собой наделали!

— Борис, мы же уговорились! — закричал я. — Не надо больше! Это бесполезные мучения, не надо, я не хочу!

— Ладно, ладно, прекратим! — поспешно сказал Борис.

Мы опять некоторое время молчали. Но молчать тоже было тяжело.

— Слушайте, ребята, — сказал Борис-76, глянув на часы. — Я сейчас позвоню Шелесту; без объяснений, просто сообщу, что мне пришлось выйти по экстренному делу. Пускай думает пока что хочет. А мы тут кое-что еще довыясним, додумаем и… — Он запнулся, потом повторил: — Так я пойду позвоню…

Пока он ходил звонить, мы с Аркадием сидели молча. По-моему, мы оба до смерти устали и радовались хоть коротенькой передышке.

Борис-76 вернулся довольный, усмехающийся.

— Сказал я Шелесту, — еще издали начал рассказывать он, — что, мол, задержусь еще часок, а он не в духе, видно: как заорет на меня, аж трубка завибрировала в руке! Я чего-то бормочу, а сам думаю: «Ори, ори! Не так заорешь, когда узнаешь, в чем дело!» — Он уселся на скамейку и с нежностью оглядел нас. — Нет, ребята, это ведь так здорово! Это… слов нет, до чего здорово, что вы здесь!

— Осложнений, между прочим, не оберешься оттого, что мы здесь, — трезво заметил Аркадий.