- Это точно, - без всякого энтузиазма согласилась арбалетчица. Она держала в руках баллестр, однако не спешила его взводить. Довольно разумно, учитывая, что свинцовый шарик сталь доспеха не пробьет никоим образом.

- К сожалению, бежать нам некуда, - подытожил Раньян, положив руку на плечо Артиго. - Долго вилась бечевка, но конец все же нашелся. Господа, вы ничем не обязаны мне, так что если решите устраниться, это будет понятно и не предосудительно.

- Да кто он такой?! – буквально возопил Марьядек.

За все время совместных «гастролей» тема побоища, которое учинил Раньян в городке бортников, не то, чтобы оставалась под запретом… скорее путешественники ее старательно избегали. Поначалу не желая обострять, затем уже в силу естественного хода вещей и сложившегося положения дел. Лишние вопросы и знания могли сломать хрупкое равновесие, театральная жизнь по большому счету всех относительно устраивала. До сего часа…

- Он император Артиго, - Елена больше не видела оснований хранить тайну, в любом случае эта «сюжетная арка» на всех парах летела к однозначному финалу.

- Но император… - Марьядек запнулся, начал загибать пальцы, словно что-то высчитывая. – Император же… - горец окончательно запутался, растерянно переводя взгляд с бретера на мальчишку, затем на Елену и в обратном порядке. Вытащил из кошеля серебряную монетку, посмотрел на аверс, ища в чеканном облике какое-то сходство.

- Он император, - негромко повторила Гамилла. – Надо же… Я думала, вы прячете сына кого-то из столичных дворян… тех, что не угадали с правильной стороной в перевороте.

- Ну, как-то вроде того и получилось, - отметила Елена. – Он сын своих родителей и так далее.

- Да, - согласилась арбалетчица. – Но что дальше?

- Что дальше… - повторила Елена. – Дальше за ним все-таки пришли.

- И отвесят нам пряников цельную корзинку, - горец затравленно мотал головой, словно примерялся, не удастся ли, как сказочной нечисти, спрятаться в щелях и тенях.

Гамилла, будто решившись на что-то, опустила так и не взведенный арбалет. Отступила сама и дернула за шиворот менестреля. Гаваль суетливо мотнул головой, посмотрел на спутницу, тоже сделал шаг назад. В руках песенник сжимал кривую флейту, словно музыкой хотел остановить беду.

- Извини, - тихо, но решительно вымолвила «госпожа стрел». – Не наша война. Не наш бой.

Елена хмыкнула, оценив, как Гамилла, не зная того, процитировала саму же лекарку.

- Не-не-не! – заторопился Марьядек, буквально скача на одной ноге к арбалетчице и менестрелю. Хотя рану Елена подлечила и сделала это хорошо, горец снова захромал, видимо от расстройства и опасений.