Все воины несли короткие толстые копья из чёрного материала. Причём держали их у груди наискосок, словно винтовки.
У всех воинов на левом плече прикреплены круглые серебристые знаки воинской принадлежности, с серебристыми же выпуклыми иероглифами:
ОТРЯД ВИШАЛА КОХУРУ
За ними вошёл пятый воин — сам Вишал Кохуру, одетый в таком же стиле, но без копья.
Парень из рода Те-Танга радостно воскликнул:
— Ну, наконец-то, почему вы так долго шли? Я же просил…
Вишал Кохуру мрачно и презрительно глянул на парня. Тот заткнулся, чуть ли не поклонился, как старшему. Потом он, священник и девушка в красной накидке осторожно прошли мимо меня и Хаки.
Парень из рода Те-Танга поднял свою шапку с пола и насмешливо сказал Хаки:
— Я нашёл защиту получше, чем ты, пыль с ветроломов.
Глава 32. Пятеро на двоих и девять из десяти
Глава 32. Пятеро на двоих и девять из десяти
Вишал Кохуру, ставший старшим отряда вместо брата, похожего на червяка, был полной его противоположностью — огромный и мрачный. От его мускулистой фигуры, напоминающей поставленную вверх дном пирамиду, исходило убийственная серьёзность.
Вишал сразу перешёл к главному:
— Мы вас изобьём.
— Давайте, — согласился Хаки и встал в боксёрскую стойку. Только руки держал намного шире, чтобы белые вихри «Удара Грома» не соприкасались.
Правой рукой я взялся за рукоятку мочи-ки, висевшей в наспинном футляре, а левой повернул деревянный колышек ремня. Освободив мочи-ку, футляр упал на пол.
— Хорошая мочи-ка, — сказал Вишал Кохуру. — С историей. Я заберу её.
— Попробуй, — отозвался я.
Одновременно с этим сложил во внутреннем взоре три узора «Тяжёлого Удара» и четыре узора «Удара Молнии». Я ещё не применял её в замкнутом пространстве, не считая, конечно, тренировок, когда учитель заставлял меня бить по манекенам, установленным в сарае. Я запомнил, что в замкнутом помещении «осколки» молний могут отразиться от стен и ранить товарищей или самого метателя молний. Поэтому нужно тщательнее следить за углом и количеством молний.
Я занял исходную позицию для боя, но всё же бросил взгляд на перила. После битвы на Ветроломе Моваха у меня выработалась привычка искать пути отхода. Не потому что я трусил, а потому что внимательно слушал уроки учителей.