– Хорошо, – сказала она. – Прямо сейчас?

– Если вы не возражаете.

Она вздохнула и покорно ответила:

– Скоро приду.

Затем повесила трубку, схватила блокнот с карандашом, своих неизменных спутников, и отправилась в путь. Пропорхнула по лестнице, протанцевала вдоль коридоров до са́мого кабинета Леттке. Постучала, вошла и произнесла так весело, что это должно было оказаться заразным:

– Вот и я. Что вы хотели мне показать?

Леттке стоял перед стеной с картой Америки. Он повернул только голову, указал на стул и сказал:

– Присядьте.

Хелена уселась. Казалось, заразительное настроение не подействовало. Ладно, не страшно.

Леттке обошел свой письменный стол и подошел к шкафу в стене, открыл одну из дверей. За ней оказался серый монитор, стоящий на сером металлическом ящике.

– Это, – начал он, – телевизор. Ящик представляет собой видеомагнитофон, способный вести запись двадцать четыре часа.

Затем он указал на крошечную вещицу на верхней части шкафа, которую Хелена раньше не замечала. Она была похожа на темную металлическую прищепку, со вставленным черным шариком.

– А это, – продолжил Леттке, – камера наблюдения.

Он нажал на кнопку, и монитор засветился. Стало видно кабинет сверху под углом – и то, как вошла Хелена и украла пачку из ящика письменного стола!

* * *

Ойген Леттке наблюдал за реакцией пойманной мыши-программистки. Почти забавно, как она съежилась от отчаяния. Как внезапно по ее лицу можно было изучать проявление страха. Как ее охватила паника, когда ей стало ясно, что она проиграла, что она теперь целиком и полностью в его власти.

На мгновение он подумал отклониться от своего плана, запереть дверь и взять ее здесь и сейчас, на своем письменном столе. Возбуждающая мысль, даже несмотря на то, что девушка так себе. С другой стороны – никогда не знаешь. Возможно, под этим ужасным старомодным платьем скрывалась вполне себе приличная фигурка?..

Нет, предостерег он себя. Упустить шанс, который ему сейчас представился, было непозволительно. Он тщательно обдумал его сегодня ночью. Открытие, чем объясняется исчезновение двух презервативов, оказалось довольно безобидным – безобидным и удивительным – и принесло ему большое облегчение.

Но облегчение, конечно, не будет причиной позволить ей так просто уйти.