Это станет величайшим днем в его жизни, абсолютной эйфорией…

Леттке закрыл глаза, заставил себя сделать десять спокойных вдохов и выдохов. Спокойствие сейчас необходимо. Абсолютное хладнокровие. Она пока не у него в руках. У него все еще нет ничего против нее. И это была не та женщина, к которой он может подступиться с фиктивными утверждениями.

Спокойствие. Он почувствовал, как напряжение в его штанах ослабло. Он снова сел ровно, взял в руки лист бумаги и авторучку, записал самую важную информацию. Имя, адрес, дату рождения, девичью фамилию…

Стоп.

До замужества ее звали Цецилия Ноллер? Это имя он уже…

Где был список? Список, который ему тогда составила фройляйн Брунхильда? Все Цецилии, родившиеся в Берлине между 1913 и 1917 годами?

Конечно, тот список все еще был у него. В задней части нижнего ящика, под папкой с надписью «Открытые дела», в которой вообще не было открытых дел, там лежали вырезки из американских газет. Дрожащими руками он развернул старую распечатку, положил ее на стол перед собой. Двадцать семь имен, адресов, дат рождения. На четвертой строке снизу: «Цецилия Ноллер, родилась 2 ноября 1915 года».

Действительно. Возможна ли такая удача?

Но как он мог убедиться? Он изучал отображенную фотографию в паспорте, попытался вспомнить: тогда, днем, на чердаке, была ли она там? Трудно сказать. Очень трудно сказать.

Его взгляд упал на словосочетание «Фотография в паспорте» и указанную за ним цифру в скобках: (3). Минуточку: это означало, что в общей сложности сохранено три фотографии. Фотографии с прежних паспортов.

Он поспешно выбрал «показать». Действительно – там еще была фотография из ее удостоверения личности ребенка, и на ней он узнал ее. Однозначно.

Его сердце сразу забилось так, словно хотело выломать грудную клетку. Пространство в поле зрения замерцало красным.

Никаких сомнений. Он нашел ту самую Цецилию, которая унизила его тогда на чердаке.

35

35

Дрожь началась, когда Хелена вернулась в свой кабинет.

Сперва она села, сцепив руки на коленях, и порадовалась, что у нее свой собственный кабинет. Почему жизнь должна быть именно такой? Такой пошлой, такой безжалостной, такой жестокой? Почему она не может быть такой же прекрасной, как когда они вместе с Артуром? Почему казалось, что весь мир завидовал ее маленькому счастью?

Она ждала, когда выступят слезы, но их не было.