– Самый важный вопрос, – сказал Адамек, – сможем ли мы сделать так, чтобы все сразу заработало. Если это и спасет нас, то только в том случае, если мы удивим этим рейхсфюрера. Если это буквально выбьет почву у него из-под ног. Но нам нельзя проводить пробный запуск, потому что тогда это уже не будет сюрпризом. Если мы отправим гестапо по какому-то адресу еще до его визита, а там обнаружат спрятанных евреев, Гиммлер об этом обязательно узнает.

– Думаю, мы справимся, – ответил Леттке. – Во всяком случае, я бы рискнул.

На лице Адамека отобразился мыслительный процесс. Никто не произнес ни слова.

– Как ни крути, если мы не решимся застать Гиммлера врасплох, то можем оставить все, как есть, и начать паковать чемоданы для переезда в Берлин, – наконец произнес Адамек и кивнул Леттке. – Ну ладно. Сделаем это. Начинайте. Задействуйте столько наборщиц программ, сколько потребуется.

Леттке покачал головой.

– Мне понадобится только одна.

* * *

Как только Хелена закончила обработку данных, зазвонил телефон, и Леттке велел ей прийти, но не для того, чтобы получить дополнительный урок по программированию, а чтобы сообщить, что отныне она будет работать над проектом высочайшей срочности, причем исключительно над ним и в абсолютной секретности. На это время она освобождается от обычного анализа данных для полиции; этим займутся ее коллеги.

Затем объяснил ей, что именно необходимо проанализировать для данного проекта. Это был анализ данных совершенно нового характера. Речь шла о том, чтобы объединить списания со счета, связанные с покупкой продовольственных товаров, с таблицами товаров, энергетической ценности и отдела регистрации граждан, чтобы определить, сколько в среднем калорий ежедневно получал каждый немец. И все следует исполнить в кратчайшие сроки, и, самое главное, все должно надежно функционировать, потому что приедет высокопоставленный член правительства, которому все это будет представлено.

Хелену эта задача чрезвычайно ошеломила. До сих пор у нее складывалось впечатление, что правительство в основном озабочено войной против всего мира и подчинило все остальное этой войне, но теперь похоже, ее отец прав, всегда утверждая, что война – это всего лишь неприятная необходимость, призванная вырвать Германию из мертвой хватки еврейского мирового заговора, и что для фюрера и его приближенных, по сути, важно только благополучие немецкого народа. Вероятно, она должна в глубине души извиниться перед ним и перед Гитлером тоже, ведь для чего еще послужат эти оценки, как не для того, чтобы получить представление о положении со снабжением населения, несомненно с целью точно определить, кому необходима помощь, чтобы не заболеть из-за недостаточного питания?