На что она замахала руками, показывая, что ее здесь нет.

Ох. Совершенно неверная реакция. Хвалебные песни превратились в поучения, в проповеди о планировании жизни, разговоры о том, что она не будет вечно молодой и не должна совершить ошибку, задумываясь о том, чего ожидает от жизни, только тогда, когда уже станет поздно. У женщин есть свой срок годности, со всей серьезностью объясняла ей мать, да еще и природное предназначение – рожать детей и заботиться о семье.

Вечером Лудольф еще раз попытался поговорить с ней, и к тому моменту они сумели на нее надавить, так что Хелена подошла к телефону.

Состоялся всего лишь короткий разговор, ничего значимого. Он выразил благодарность за то, что смог с ней познакомиться, а потом своим неприятно высоким голосом, звучание которого даже по телефону спровоцировало у Хелены мурашки, пожелал узнать, может ли он вывезти ее на концерт или спектакль или, может быть, она предпочтет отправиться с ним на прогулку на прекрасную немецкую природу?

Нехорошо же отказаться сразу и от одного, и от другого – или? При мысли о посещении концерта, который обязательно состоится вечером, она представила себе, что потом Лудольф повезет ее домой, посреди ночи, и, чего доброго, в знак благодарности станет рассчитывать на прощальный поцелуй, и эта картина была настолько ужасна, что прогулка средь бела дня показалась ей меньшим злом и она согласилась на прогулку, хотя и с неприятным чувством в области желудка.

Единственный светлый момент, – он не навязал ей встречу сразу, а объявил, что сообщит об этом позже, как только у него появится ясность относительно других ближайших встреч. Война, сказал он, теперь требует от всех немцев полной отдачи и потому – главный приоритет.

Она дала ему свой номер телефона, он попросил ее, и, диктуя, не могла избавиться от ощущения, что он давно ему известен.

Какие еще встречи могут быть у такого, как Лудольф фон Аргенслебен? Хелена положила пальцы на клавиши и глубоко вздохнула. Проще всего посмотреть, что о нем обнаружится в хранилищах данных. Возможно, он пользуется ежедневником на своем телефоне? Или использует службу хранилища данных?

Конечно, это – нарушение правил. Так же как нарушение – шпионить за Леттке.

Только это было нечто другое. Леттке начальник, коллега, к тому же в этом отношении его никак нельзя назвать невинным. Лудольф, напротив, большая шишка, человек, вращающийся в высших кругах власти. Шпионить за таким может быть очень опасно.

Не говоря уже о том, что, возможно, она узнает вещи, о которых предпочла бы ничего не знать.