Но потом возникла ссора с матерью, и он сам не понимал, как это произошло. Она снова жаловалась на боль в сердце и утверждала, что чувствует, как оно спотыкается, он посчитал, что в таком случае ей лучше пойти к врачу, для того они и существуют, и предложил записать ее на прием, если она только передаст ему свой телефон.

Но она этого не сделала, а сразу обиделась.

– Дело вовсе не в моем сердце, – воскликнула она. – Неужели ты не понимаешь?

– Нет. Ты только что целых десять минут жаловалась на сердце, потому что оно болит и спотыкается, – а теперь утверждаешь, что дело вовсе не в сердце?

Она сжала свои тощие ладони в тощие кулаки и ударила ими по кухонному столу, издав причудливый глухой, невнятный звук.

– Потому что дело в причине, которая заставляет мое сердце спотыкаться! А причина в том, что ты вообще не предпринимаешь никаких попыток жениться, завести детей и продолжить свой род. Какой смысл в моей жизни, если в ней не было ничего, кроме воспитания мужчины, на котором закончится род?

Ойген Леттке растерянно уставился на мать.

– У тебя болит сердце, потому что я не женюсь? Ты серьезно?

– Да, – воскликнула она. – Именно так все и есть.

Он отставил кофейную чашку, откинулся назад, не зная, что сказать.

– Какое определение, – спросил он наконец, – ты бы дала слову «шантаж»?

– Ах, не говори ерунды. Я же не специально это делаю. Я просто говорю тебе, что является реальной причиной моих проблем с сердцем.

– Это на твой взгляд. Интересно, что на это скажет доктор Моль.

– Доктор Моль говорит, что так может быть. Ведь тело и психика взаимодействуют между собой различными способами. А я все-таки беспокоюсь о тебе.

– Не нужно, спасибо.

Она поглядела на него поверх своего заостренного крючковатого носа.

– Ойген, тебе двадцать восемь лет. Твой отец в этом возрасте был уже одним из самых известных пилотов в мире. А у других мужчин в таком возрасте иногда уже бывают десятилетние сыновья.

– Но я не другие мужчины.