— Поехали, — предложил я мальчику.

— Вы хотите править? — спросил Сем, протягивая мне вожжи.

— Только если ты считаешь, что не справишься сам, — ответил я.

Он хлопнул вожжами по спине лошади, и мы со скрипом покатили в ночь.

Глава 34 Размышления о прошлом

Глава 34

Размышления о прошлом

Сем правил, пока не начал клевать носом. Когда я забрал из его рук вожжи, он чуть вздрогнул, а потом перебрался в заднюю часть повозки и уснул рядом с матерью. Несмотря на неровную дорогу и вихляющее колесо, мы ехали до рассвета и дольше. Когда солнце вскарабкалось на небо за моей спиной, я начал часто оглядываться, опасаясь погони. Когда к полудню так никто и не объявился, я начал надеяться на спасение. В тот день я останавливался лишь дважды, чтобы напоить лошадь. Мы перекусили на ходу хлебом, но я настаивал на том, чтобы ехать, пока не станет слишком темно для такой разбитой дороги.

Мы с Эмзил почти не разговаривали. Нам многое нужно было сказать друг другу, и большую часть не стоило обсуждать при детях. К моему удовольствию, Эмзил перебралась на козлы и села рядом со мной, а чуть погодя робко накрыла мою руку своей. Я искоса взглянул на нее.

— Я любила тебя таким, каким ты был, — тихо заметила она.

На ее щеке все еще виднелись следы сажи.

— Ну, надеюсь, перемены тебя не отпугнут, — ухмыльнулся я.

— Нет, — рассмеялась она. — Но я многого не понимаю. Со слов госпожи… Эпини… я знаю, что ты был таким прежде. И она рассказала мне о магии и всем прочем. И все же…

— Я намерен рассказать тебе обо всем, — пообещал я. — До мельчайших подробностей.

Дальше мы ехали в молчании. Я поморщился, представив, как буду рассказывать ей об Оликее и Ликари. Но хотя мое сердце дрогнуло от ужаса, я решил ничего не утаивать. Она либо примет меня и простит, понимая, что ко многому меня побуждал мальчик-солдат, либо нет. Но с этого дня я больше не намерен притворяться.

Пока мы ехали, Кара излагала остальным детям изрядно приукрашенную историю собственных приключений и того, как она спасла нас с Эмзил. Сем высмеял ее, они поссорились, Эмзил отругала их обоих и дала детям печенья, чтобы хоть чем-то их занять. Они болтали с набитым ртом, а затем заспорили, кто где должен сидеть. Эмзил спокойно разорвала свой передник на полосы, чтобы перевязать ногу дочери и собственные ступни. Некоторое время повозкой правила Кара. Эмзил настояла на том, чтобы обработать и мои раны. Я боялся снимать сапоги и смотреть на оставшиеся там повреждения. Уступив и все-таки взглянув на ноги, я едва совладал с тошнотой. Мне оставалось только стиснуть зубы и сдерживать стоны, пока Эмзил с отвращением вытаскивала вялые розовые корешки из моих ступней. Кара завороженно наблюдала за этим.