«Умничка, — похвалил Маирус. — Так это ты тот ребёнок, что отмечен Айоль. Не буду спорить с матерью, отпускаю тебя с миром, красавица. Или хочешь уйти со мной? Посмотришь разные миры, примеришь наряды, драгоценности…»

Голос звучал так маняще притягательно, что я на мгновение словно потеряла контроль над собой. Но сделала, как учила Серена. Впервые в жизни послушала её наставления и применила их вовремя, а не вспомнила через год, когда в тысячный раз сожалела бы о сделанном. Закусила губы изнутри и зажмурилась до белых пятен перед глазами, пока не затошнило, полностью переключилась на неприятные ощущения. И липкая паутина чужой магии ослабела, позволяя хоть немного протрезветь.

«Я уже люблю и любима. Желаю и вам найти своё счастье», — подумала максимально вежливо, хотя за этими словами крылось ещё немало разных высказываний, часть из них — совсем наглая и дерзкая. Надеюсь, он не успел их уловить.

«Успел. Успел, моя хорошая. Как не успеть?» — ехидно вопросил бог, я же вцепилась в Ульса мёртвой хваткой и с ужасом посмотрела в окно. Однако там лишь мирно плескалось море, да изредка подавали голос чайки.

«Простите меня великодушно! Молю!»

Ответом была тишина. Угрожающая. Жестокая. Нечеловечески безжалостная.

Уткнулась лбом в грудь своего любимого демона и раз за разом пыталась уговорить бога простить моё ужасное поведение, однако Маирус не отзывался, хотя находился рядом — по-прежнему было безумно холодно, настолько, что даже в жарких объятиях я стучала зубами. Впрочем, возможно, от страха.

— Ульс, кажется, я обидела бога, — прошептала, отчаявшись дозваться бога войны.

— Маирус — не кисейная барышня. Он настоящий мужчина и воин, он не обижается, а действует. Если сейчас он молчит — значит, даёт тебе время осознать своё поведение и раскаяться.

— Не очень похоже на бога войны.

— Напротив. Война — это искусство. Это философия. Религия, если тебе угодно. Маирус — один из самых умных богов, он никогда не поддаётся эмоциям, кроме тех, что связаны с боем. И он слишком джентльмен, чтобы обижать молоденьких леди, — с улыбкой закончил Ульс. — Но расслабляться в его присутствии не стоит. Женщин он обожает. В его гареме не одна тысяча красавиц, при этом он постоянно пополняется, так что предупреди подруг.

— А за меня ты не переживаешь? — спросила недовольно.

Где ревность? Что за дела вообще? Меня тут чуть бог не выкрал и не спрятал в палатах белокаменных, а кое-кто стоит здесь и в ус не дует!

— Бри, — протянул он так, словно разговаривал с дитём. — Ты можешь быть сколь угодно легкомысленной в неважных лично для тебя вещах, но во всём, что касается непосредственно твоей очаровательной особы, непреклонна и сурова. Ты свой выбор сделала, и этот выбор — я.